Центральный курс большевиков на огосударствление экономики с внеэкономическими методами управления, когда формы частной собственности были заменены примитивным распределением материальных благ, привели к массовым злоупотреблениям властью, тотальным репрессиям против собственного народа, грубому попранию законности и прав человека.
 

В такой обстановке претворение в жизнь идеи «Малого Октября» не могло не коснуться кочевничества как сложного типа хозяйственно-культурной деятельности со своей социальной организацией и многоуровневым комплексом институциональных связей. Первым и, пожалуй, главным звонком со стороны большевиков по уничтожению кочевничества и его представителей байства, как класса, явилось постановление ЦИК И СНК КазАССР «О конфискации байских хозяйств» от 27 августа 1928 года. В нем говорилось о «выселении крупных скотоводов из коренного населения, которые, сохраняя полуфеодальные, патриархальные и родовые отношения, своим имуществом и общественным влиянием препятствуют советизации аула».[1]

Таким образом, этим документом большевики озвучили, а в дальнейшем на практике приступили к осуществлению советизации аула насильственными методами на основе седентаризации (оседания) скотоводов-кочевников на местах.

Акция вандализма, проводимая местными партийными органами и ОГПУ, в отношении собственного народа, игнорирующая конкретно-исторические реалии казахского общества, была не только не понятна, но и чужда кочевникам. Забегая вперед отметим, что этим объясняются последующие активные действия кочевого общества против политики конфискации скота, имущества и выселения байства с исконных мест обитания.

Но вернемся к 30 августа 1928 года. В этот день советское правительство опубликовало Инструкцию «По применению постановления ЦИК СНК КАССР от 27 августа 1928 года о конфискации и выселении байских хозяйств». В документе Совнарком КАССР предлагал органам (окружкомам), на которых было возложено проведение в жизнь означенного постановления, руководствоваться конкретными нормами по определению высылаемых баев за пределы округов и конфискации их скота и имущества.

Так, баи, имеющие, в переводе на крупный скот, в кочевых районах свыше 400 голов, в полукочевых – свыше 300 голов и в оседлых районах свыше 150 голов скота, а также лица (так называемые полуфеодалы), имеющие количество скота в переводе на крупный, хотя и меньше указанной нормы, характеризовались как «социально опасными в силу кабального характера их отношений с окружающим населением» и, пользуясь родовыми привилегиями и экономическим господством, тормозили проведение мероприятий советской власти по советизации аула. К категории «социально-опасный элемент» были отнесены и привилегированные социальные слои казахского общества из числа султанских и ханских потомков, бывшие волостные управители, бии и т.д. Все эти категории граждан незамедлительно подлежали всеобщей конфискации скота и имущества с последующим выселением вне зависимости от их имущественного положения.[2]

В этот же день 30 августа 1928 г. вышли в свет еще два постановления. Это постановление СНК КАССР «Об установлении кочевых, полукочевых и оседлых районов Казахстана» по которому определялось новое административно-территориальное деление республики для проведения в жизнь постановления КЦИК и КСНК о выселении и конфискации байского скота и имущества.[3] За этим документом в тот же день, 30 августа 1928 года выходит второе постановление СНК КАССР «Об определении районов выселения лиц, подлежащих выселению по постановлению ЦИК И СНК Казахской АССР от 27 августа 1928 г.»[4], где устанавливался порядок выселения баев и их семей из одного округа в другой. Как правило, если выселяемые были родом из южных регионов, то их отправляли в западный регион республики. Так, если баи Джетысуйского и Сыр-Дарьинского округов должны были выселяться в Уральский округ, то из Уральского округа баи направлялись в Джетысуйский. Из Гурьевского округа соответственно в Петропавловский, из Каркаралинского округа – в Кустанайский, из Семипалатинского округа – в Сыр-Дарьинский, из Павлодарского и Петропавловского округов – в Актюбинский, из Кзыл-Ординского округа – в Адаевский, из Акмолинского округа – в Гурьевский, из Актюбинского округа – в Каркаралинский, из Кустанайского округа – в Семипалатинский. Постановление подлежало обязательному выполнению местными исполнительными органами.

Все вышеуказанные постановления и инструкция стали основой для проведения жестокой беспрецедентной политики большевиков на местах по уничтожению традиционного типа кочевого хозяйствования казахского общества и байства как класса.

Сегодня продолжается скрупулезный поиск в архивах страны по выявлению жертв насильственной коллективизации, заготовительных и других политических компаний большевистско-сталинской власти в отношении байства. Работа ведется не только с архивными фондами. Периодическая печать, хранящаяся в редком фонде национальной библиотеки им. А.С. Пушкина в г. Алматы, позволила нам выявить некоторые имена и фамилии баев, ставших жертвами большевистско-сталинской политики в конце 20-х гг. ХХ столетия.

Так, например, мы можем привести данные, опубликованные в газете «Степной крестьянин» от 23 сентября 1928 № 73 (410). На странице 2 приведены списки выселяемых баев с конфискацией их скота и имущества по Кустанайскому округу. Решение принято президиумом Кустанайского Окружного Исполнительного Комитета. Поясняя свое решение, Окружком ссылается:[5]:

1). На основании пп. 1, 2 и 3 постановления ЦИК и СНК КазАССР от 28 августа с.г. и в соответствии с п. 1 литера «а» инструкции по применению упомянутого выше постановления, выселить из пределов округа с конфискацией имущества и скота, как социально вредных, которые, пользуясь своим родовым и экономическим господством, и на основе старых традиций и кабального характера их отношений к окружающему населению, злостно препятствует проведению всех мероприятий, направленных к улучшению экономического и культурного развития трудящихся аула, следующие хозяйства:

2). На основании п. 5 постановления ЦИК и СНК КазАССР от 28 августа с.г. и в соответствии с п. 1 литера «в» инструкции по применению упомянутого выше постановления, выселить из пределов округа с конфискацией имущества и скота, как особо социально-опасных, принадлежащих по своему положению ранее к привилегированным группам, а также как бывших управителей, получавших особые награды от бывшего царского правительства, неоднократно связанных с антисоветской деятельностью, направленной не только к срыву проводимых Советами мероприятий, но и к свержению советской власти следующие хозяйства:

Вышеприведенные имена и фамилии баев, подвергнутых выселению по Кустанайскому округу, наглядно демонстрируют воинствующий характер проводимой политики большевиков в отношении главной экономической опоры казахского общества – байства.

Приведенные в статье имена и фамилии – это только «капля в море» жертв пагубной политики большевиков против традиционной системы хозяйствования. Такие списки готовились во всех регионах республики, однако не все из них публиковались в средствах массовой информации. Многие жертвы конфискации и выселения, так и не были занесены в книги учета по конфискации и выселению. По указанию уполномоченных по проведению конфискации и выселению, а также председателей аулсоветов, которые, в большинстве своем, были неграмотными, обвинения баям предъявлялись в устной форме, не ведя никаких записей и протокольных решений. В погоне за показателями «выявляемых», многие баи и середняки без суда и следствия были подвергнуты конфискации скота и имущества и выселению за пределы округа. Их имена и фамилии безвозвратно потеряны для казахстанских исследователей.

Основной массив жертв насильственной коллективизации, заготовительных и других политических компаний сосредоточен в архивных материалах: сводках, обзорах ПП ОГПУ по КАССР, докладных записках председателя Казахского отделения Верховного Суда РСФСР, в протоколах допросов подследственных, обвиняемых по статьям 60, 67, 107 и др. УК РСФСР и т.д. Рабочая группа по выявлению жертв насильственной коллективизации, заготовительных и других политических компаний во имя торжества справедливости продолжает поиск неучтенных имен и фамилий баев для их последующей посмертной реабилитации. 

А.М. АУАНАСОВА,

руководитель отдела истории социально-экономического развития Казахстана ИИГ КН МОН РК,

доктор исторических наук, профессор

Статья подготовлена в рамках реализации проекта «Массовые политические репрессии в Казахстане в 20-50-х гг. ХХ в. и процессы реабилитации: создание единой базы данных» при финансовой поддержке Министерства образования и науки Республики Казахстан 

[1] В братском единстве народов СССР. – Алматы, 1972. – С. 276-278. См. в Ашаршылық. Голод 1928-1934. Документальная хроника. Сб. док. Т. 1: 1928-1929 / Отв.редактор Б.Әбдіғалиұлы. – Алматы: Атамұра,2021. – С. 284-289.

[2] АП РК Ф. 30. Оп. 1. Д. 813. Лл. 117-124

[3] АП РК Ф. 30. Оп. 1. Д. 813. Лл. 106-114

[4] АП РК Ф. 30. Оп. 1. Д. 813. Лл. 115

[5] Степной крестьянин. – 1928. - № 73 (410). - 23 сентября