Политические отношения.

Напряженность в отношениях между Джучи, старшим сыном Чингиз-хана, и Чага- таем, следующим по старшинству и первым из его сыновей, чье происхождение по отцовской линии не подвергалось сомнению, была явной еще при жизни Чингиз-хана и, вполне возможно, стоила Чагатаю великоханского престола. В течение периода единства империи (1206–1260) Джучиды увеличили свою территорию и укрепили власть, в то время как Чагатаиды частично потеряли то и другое. Отчасти это произошло потому, что владения Чагатаидов в Центральной Азии, простиравшиеся от земли уйгуров (совр. Синьцзян) до Амударьи (совр. западная граница Узбекистана), были одними из первых регионов, завоеванных Чингизидами, и их ресурсы – как человеческие, так и материальные, – использовались постоянно расширявшейся империей, часто в ущерб местным нуждам. В противоположность этому, джучидская территория, простиравшаяся от Иртыша» настолько далеко на запад, насколько далеко ступало копыто татарской лошади», значительно расширилась во время Угэдэя, и ее чрезвычайная удаленность на западе обусловила ее более широкую автономию.

Бату хан

Чагатаидско-джучидская вражда была унаследована следующим поколением, поскольку Бату, сын Джучи, поссорился с Бури, сыном Чагатая, и Гуюком, сыном Угэдэя, во время Великого Западного похода (1236–1242). В дальнейшем Бату был ключевой фигурой в интронизации Тулуида Мунке в качестве великого хана и в ущерб Угэдэидам. За приходом к власти Мунке (пр. 1251–1259) последовала чистка среди Угэдэидов и союзных им Чагатаидов. Многие принцы и чиновники были осуждены, сосланы или даже уничтожены; некоторые из них (как Бури) были казнены даже при дворе Бату. Джучиды воспользовались слабостью Чагатаидов и расширили свое присутствие в Трансоксании. Вместе с тем Мунке передал некоторые из их дальних восточных территорий, как, например, Каялык и бассейн Иртыша (в Казахстане), младшим Угэдэидам, оказавшим ему поддержку.

Борьба Тулуидов за преемственность власти после смерти Мунке и последующий распад империи породили новый политический порядок. В первые десятилетия после распада империи (в 60–80-е годы XIII века) Золотая Орда сыграла значительную роль в центральноазиатской политике, оказав поддержку Хайду (пр. 1271–1301), угэдэидскому принцу, бывшему сначала противником Чагатаидов и позже их союзником и сюзереном.

Хан Золотой Орды Берке

Чагатаидский хан Алгу (пр. 1260–1266) умело воспользовался борьбой за преемственность власти в Монголии и занятостью Золотой Орды конфликтом с Хулагу в Азербайджане для возвращения территорий своего улуса, ранее присвоенных Джучидами, а также для расширения своих владений на бывших землях Угэдэидов. В этих условиях Золотая Орда согласилась поддержать Хайду, пытавшегося восстановить угэдэидские владения, и бросила вызов как Алгу, так и великому хану Хубилаю (пр. 1260–1294). Ханы Золотой Орды Берке (пр. 1257–1267) и Менгу-Тимур (пр. 1267–1280) предоставили Хайду военную помощь в решающие моменты его борьбы за власть и помогли ему победить Алгу и его преемника Барака (пр. 1266–1271). Золотая Орда сыграла важную роль на курултае в Таласе в 1269 году, на котором были урегулированы отношения между центральноазиатскими Чингизидами. Несмотря на то, что права Менгу-Тимура в Трансоксании, сформулированные в Таласе, не были соблюдены, Хайду и Менгу-Тимур, в основном, остались в хороших отношениях; и последний даже предлагал мамлюкскому султану Бейбарсу (пр. 1260–1277) установить дипломатические отношения с Хайду по причине наличия у обоих общего врага в лице Ильханата. Эти контакты были установлены, самое позднее, в 80-х годах XIII века. Более того, верховенство Золотой Орды по отношению к Хайду в этот период признавалось и другими ветвями Чингизидов: когда тулуидские принцы, посланные Хубилаем против Хайду, подняли восстание в 1266/1267 году, они отослали главу войск, сына Хубилая, Номугана, к Менгу-Тимуру, а ведущего генерала Номугана, Антонга, – к Хайду. Оба были возвращены в Китай только в 1284 году.

Участие Золотой Орды в центральноазиатских событиях ослабло в 80-х годах XIII века как из-за внутреннего конфликта в Золотой Орде, спровоцированного вызовом, который принц Ногай (ум. 1299) бросил правящим ханам, так и в связи с успешным закреплением верховенства Хайду над Чагатаидами после интронизации сына Барака, Дувы (пр. 1282–1307), в качестве чагатаидского хана, оставшегося лояльным союзником Хайду вплоть до смерти последнего.

Золотая Орда вновь стала действующим лицом на центральноазиатской арене в самом конце XIII века, после того как хан Золотой Орды Токта (пр. 1291–1312), улучшивший отношения с Юаньским Китаем, смог победить Ногая в 1299 году. В это время Токта и центральноазиатские Чингизиды поддерживали соперничавших претендентов на трон Синей Орды, потомков первородного сына Джучи, Орды-ичена, бывших в подчинении Золотой Орды и правивших в ее юго-восточных владениях, на границе с Чагатаидским государством. Протеже Токты, Баян, предложил сформировать коалицию против центральноазиатских монголов, которая должна была объединить Юань, Ильханат, Золотую Орду и некоторых локальных правителей. Хотя такая коалиция никогда не была сформирована, сама эта угроза вынудила Хайду и Дуву разместить свои гарнизоны на всех своих границах, что ограничило их боевые возможности.

Возобновление этой угрозы в 1302/1303 году, после смерти Хайду, было одной из причин, подтолкнувших Дуву к подчинению Юань и способствовавших заключению общемонгольского мира в 1304 году. Хотя этот мир не прекратил внутренние центральноазиатские конфликты (они закончились только в начале 20-х годов XIV века), после его заключения Джучидское государство обратило свое внимание к Восточной Европе и Азербайджану, ограничив свое участие в центральноазиатской политике. Золотая Орда приютила нескольких угэдэидских беглецов, когда после заключения мира Чагатаиды обратились против своих бывших угэдэидских союзников. Чагатаидский хан Есен Бука (пр. 1310–1319) все еще был вовлечен в политические события в Синей Орде. Позже, опасаясь юаньско-ильханидской коалиции, он попытался заключить союз с новым ханом Золотой Орды Узбеком (пр. 1313–1341), но тот предпочел занять сторону великого хана.

В 1322 году Узбек примкнул к преемнику Есен Буки, Кебеку (пр. 1319–1327), для вторжения в ильханидский Хорасан, и позже он выразил одобрение исламизации чагатаидского хана Тармаширина (пр. 1331–1334). Тем не менее, когда после правления Тармаширина Чагатаидское ханство низверглось в хаос, Золотая Орда, переживавшая в то время расцвет при Узбеке и его наследнике, Джанибеке (пр. 1342–1357), подверглась соблазну вторгнуться в Центральную Азию, надеясь вернуть некоторые территории, что, однако, не привело в итоге к прочным приобретениям.

Сразу же после этого в Золотой Орде началась анархия – период, известный как «Великая замятня» (1359–1380). Тогда же Чагатаидское ханство разделилось на две части: чагатаидский хан продолжил править восточными территориями улуса, тогда как Трансоксания была захвачена Тамерланом (пр. 1370–1405), бывшим чагатаидским военачальником. Спасаясь от беспорядков в Улусе Джучи, Токтамыш (годы деятельности 1375–1405), принц из Синей Орды и потомок Тука-Тимура, нашел убежище при дворе Тамерлана. С его помощью Токтамыш восстановил джучидское правление в прежнем Золотоордынском государстве, став в результате угрозой своему бывшему покровителю. Вследствие этого Тамерлан дважды вторгался в Золотую Орду в 1391 и 1395 годах. Его последнее вторжение, в ходе которого он сжег города Золотой Орды, включая ее столицу Сарай, нанесло решающий удар Джучидскому государству. В конечном счете кочевнические группы, отколовшиеся от Золотой Орды и позже известные как узбеки и казахи, мигрировали на юг и постепенно завоевали Центральную Азию как у Тимуридов (пр. 1370–1501), так и у восточных Чагатаидов (пр. 1347–1678).

Экономические связи.

Два ханства были взаимосвязаны экономически посредством дипломатических подарков и через наличие своих уделов на территориях друг друга: Чагатаиды получали доходы с Кята и Хивы со времен Чингиз-хана вплоть до Тамерлана, а Джучиды пользовались некоторыми привилегиями в Трансоксании. По большей части, однако, эти взаимосвязи осуществлялись посредством торговли.

Благодаря своему центральному расположению, Чагатаиды соединяли Золотую Орду с Юаньским Китаем, с которым Золотая Орда также имела общую границу, и с Делийским султанатом. Вместе с тем непрекращающиеся войны в Центральной Азии во второй половине XIII века привели к упадку восточно-западной континентальной торговли, повысив значение северо-южной торговли с Индией. Политическая ориентация монголов Центральной Азии также подразумевала, что чагатаидская торговля с мамлюками или с Европой осуществлялась через Золотую Орду: центральноазиатские товары, в первую очередь рабы, перевозились по суше в Золотую Орду и оттуда по морю через Византию в Египет или в западном направлении.

С установлением мира в Центральной Азии в начале 20-х годов XIV века объем восточно-западной континентальной торговли значительно вырос, способствуя тем самым интенсификации связей между двумя ханствами (и между Европой и Китаем). К тому времени, однако, Чагатаиды могли конкурировать с Золотой Ордой в торговле восточными и северными товарами и торговать с Ираном и Египтом по сухопутным путям без посредничества Джучидов. Распад Ильханата в 1335 году повысил значение северного маршрута в восточном направлении – из Сарая в Ургенч и Отрар, – который обходил стороной Трансоксанию и шел только через восточные владения Чагатаидов, в особенности через Алмалык; и внутренние политические потрясения Чагатаидов, в особенности начиная с 40-х годов XIV века, снова нанесли ущерб континентальной азиатской торговле. В самом деле, одной из причин нападения Тамерлана на поволжские города было стремление изменить направление торговых путей, снова направив их в Трансоксанию в ущерб экономике Золотой Орды.

Научные связи.

Тесные научные связи домонгольского периода между Трансоксанией и Хорезмом поддерживались и в эпоху чингизидского правления, несмотря на опустошения, причиненные монголами в этих землях. Уже к 40-м годам XIII века, если не ранее, Бухара восстановилась в своем положении исламского научного центра, привлекая ученых и суфиев из золотоордынского государства (как, например, Хасана Булгари). И в самом деле, именно бухарский шейх Сейф ад-Дин ал-Бахарзи (ум. 1261) был тем, кто обратил в ислам хана Золотой Орды Берке – первого монгольского принца, ставшего мусульманином. Вместе с тем потрясения в Чагатаидском ханстве, в особенности сожжение иль-ханом Абагой Бухары в 1273 году, привели к значительной эмиграции ученых из Чагатаидского государства. Хотя в то время немногие иммигранты избрали Золотую Орду конечным пунктом своего переселения, более поздние волны миграции способствовали переселению большего количества трансоксанских ученых в Золотую Орду, главным образом после принятия ханом Узбеком ислама. Крупным научным центром стал Хорезм, многие школы которого были укомплектованы трансоксанскими учителями. Странствующие суфии также соединяли два государства, как это делали и европейские путешественники и миссионеры, хотя мы не располагаем подробными сведениями о полноценных культурных контактах вне поля ислама. При Тамерлане и его наследниках, чьи достижения позже унаследовали узбеки, научный центр снова переместился в Трансоксанию.

В заключение:

Золотая Орда и Чагатаидское ханство не были близкими друзьями, но их конфликты с тулуидскими соседями были часто хуже, чем их двусторонние отношения, делая из них тем самым своего рода союзников. В исследуемый период Золотая Орда оказала наиболее заметное влияние на Чагатайский улус посредством поддержки, оказанной Хайду, благодаря которой тот стал сюзереном Чагатаидов. Тем не менее участь обоих улусов оставалась тесно сплетенной и в течение последующих веков, спустя много времени после того, как их тулуидские враги перестали существовать. Золотая Орда и Чагатаиды сотрудничали и соперничали в сфере торговли и исламской учености, поддерживая определенный уровень космополитизма. Тем не менее, они никогда не смогли достичь блеска их тулуидских соседей.

Михаль БИРАН

1. Allsen T.T. Mongol Imperialism: The Policies of the Grand Khan Mongke in China, Russia, and the Islamic Lands, 1251–1259. Berkeley, 1987. 278 p.

2. Allsen T.T. Sharing out the Empire: Apportioned Lands under the Mongols // Nomads in the Sedentary World / Khazanov A.M., Wink A. (eds.). Richmond, Surrey, 2001. P. 172–190.

3. Biran M. Qaidu and the Rise of the Independent Mongol State in Central Asia. Richmond, Surrey, 1997. x + 198 p.

4. Biran M. Culture and Cross-Cultural Contacts in the Chaghadaid Realm (1220–1370) – Some Preliminary Notes // Chronika. Vol. 7–8. Szeged, 2007–2008. P. 26–43.

5. Biran M. Central Asia from the Conquest of Chinggis Khan to the Rise of Tamerlane: The Ögödeied and Chaghadaid Realms // The Cambridge History of Inner Asia. Vol. 2: The Chinggisid Age / Di Cosmo N., Golden P.B., Frank A. (eds.). Cambridge, 2009. P. 46–66.

6. Biran M. Commerce and Trade Networks in Mongol Eurasia // Paper read at the 2nd Eurasia Trajeco Conference, Connected Histories – Trading Networks Across the Eurasian Continent: Structures, Practices, and Socio-economic Impact», Paris, November 28–29, 2014.

7. Biran M. The Mamluks and Mongol Central Asia: Diplomatic, Economic and Scientific Relations // Paper read at the Conference «The Mamluk Sultanate and the World», Bonn, December 16–18, 2015.

8. Di Cosmo N., Golden P.B., Frank A. (eds.). The Cambridge History of Inner Asia. Vol 2: The Chinggisid Age. Cambridge, 2009. 488 p.

9. DeWeese D. Baba Kamal Jandi and the Kubravi Tradition among the Turks of Central Asia // Der Islam. Vol. 71. Hamburg, 1994. P. 58–94.

10. al-Juwaynī `Aṭā-Malik. Taʾrīkh-i Jahāngushā / Ed. M.M. Qazwīnī. London, 1912–1937. 3 vols. Trans. J.A. Boyle // Genghis Khan: The History of the World Conqueror. Manchester, 1997. 763 p.

Опубликовано в: Золотая Орда в мировой истории. Коллективная монография. – Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2016. – с.363-367