Русские считали, что азиатские степи начинались за рекой Урал и Уральскими горами: на севере — сибирская Барабинская степь, на юге— казахские степи.
Казахская степь, как и всякие иные степи, не имели настоящих лесов. Однако и тут встречались небольшие участки земли, покрытые высоким кустарником и деревьями. Местами вдоль речных берегов теснились ивы и серебристые тополя, а кое-где были разбросаны березовые и сосновые рощи.
Степная равнина часто прорезывалась солончаковыми пустырями. Здесь почва была сильно пропитана солью, что делало ее почти совершенно бесплодной. Поэтому на таких пустырях попадались, и то не часто, одни лишь низкорослые кустарники да жесткая чахлая трава. Еще реже можно было встретить здесь какое-нибудь дерево. Эти одинокие сироты из породы тополей находились в большом почете у казахов. Иной казах был не прочь сделать по пути громадный крюк, лишь бы взглянуть на такое дерево. При этом, в знак уважения к нему, он считал нужным повесить на ветке дерева какой-нибудь клочок от своей одежды. Поэтому-то одинокие деревья, растущие в солончаках, часто были украшены разноцветными тряпочками. Особенно много пустырей лежало вдоль берегов Каспийского моря и вокруг озера Балхаш.
Равнины, занятые кочевавшими казахами, и Барабинская степь весной были поистине великолепны. Здесь расстилалось обширное море высокой травы, среди которой красовались головки желтых и красных тюльпанов, касатиков, белых и голубых лилий. Их часто называли гонцами степной весны.
Барабинская степь.
Вслед за ними появлялось множество других цветов, одевавших степь в пестрый узорчатый наряд. И здесь, после цветущей весны, сперва наступало знойное лето, которое сушило и губило траву, а потом - сырая тоскливая осень с проливными дождями, резкими ветрами и ранними морозами, а там уже и снежная зима. В это время в степи свирепствовал грозный ветер, буран. Он бушевал по нескольку дней кряду, взрывал тучи снега, кружил его над равниной, причиняя немало бед кочевникам и нагоняя ужас на табуны лошадей.
Буран.
Весной азиатские степи манили к себе своим сочным кормом множество разнообразных животных. Животные эти особенно любили ютиться возле озер и болот, которыми были так богаты азиатские степи. В густых камышевых зарослях и на поверхности воды сновала и кружилась пернатая братия - утки, гуси, лебеди, чайки, пеликаны, журавли, цапли и другие водные птицы (см. рис. 5). Им тут было раздолье: в воде было достаточно рыбы, а в камышах можно было укрыться от хищников. Над озером носились и орел, и коршун, и ястреб, налетая невзначай на его мирных обывателей и производя среди них целый переполох. Поэтому не удивляйтесь, если около неповоротливого пеликана вы увидите вдруг кучку юрких воробьев, сорокопута или скворца, а в кругу горделивых журавлей встретите такую мелкую сошку, как подорожник или синица.
Стоянка лесных птиц.
В других местах, возле болот и в густой траве также была заметна жизнь: то взлетал бекас, то промчится со свистом кулики, то прошмыгнет длинноногий ходульник, то поднимется вдруг целое стадо степных курочек, которые, подобно перепелам, гнездились прямо на земле.
Бекас.
С наступлением жарких дней высыхали болота, желтела трава, и все эти временные гости степей уходили искать для себя более подходящее пристанище. На месте оставались лишь постоянные жители среднеазиатской степи — ящерицы, змеи, жабы, полевые мыши, кроты, суслики, прыгунчики да кое-кто из крупных животных, вроде куланов.
Суслики - небольшие зверьки, величиной с крысу, - селились в степи обширными колониями. Их норки были выстроены тесно друг подле друга. Эти трусливые создание, питавшиеся травой, не причиняли в степях особого вреда; но если им случалось пристроиться возле засеянных полей, то молодым всходам худо приходилось от их острых зубов и прожорливого нрава.
Суслики.
Крупные обитатели азиатских степей - куланы (дикие степные ослы) жили небольшими стадами. Во главе каждого стада стоял сильный и храбрый жеребец, в обязанности которого входили все заботы о стаде. Он и защитник стада, и вожак в пору перекочевок, и строгий властелин, которому должны повиноваться все остальные товарищи его без ропота и рассуждений. Под охраной своих главарей куланы переселялись с места на место, подобно казахам-кочевникам азиатских степей.
В.В. Лункевич в статье «Степь и пустыня» (1899 г.) писал, что когда-то казахи часто занимались набегами и сильно допекали соседей своей отвагой и буйством. Но к концу XIX века казахи утихомирились, жили спокойно, соседей тревожили редко, занимались по большей части скотоводством, а не разбоями. Верные привычкам своих предков, казахи кочевали по степям лишь для того, чтобы доставить своим стадам хороший, сытный корм.
Жили казахи в небольших поселках или аулах, и каждым аулом правил особый старшина. Изб они не строили, а коротали дни в юртах. Для кочевого пастуха, не прикрепленного к земле, лучшего жилища и не было. Юрта была не тяжела, легко складывалась и разбиралась, а потому была вполне удобна для переноски с места на место. Внутри нее было тепло, довольно просторно и уютно. Чтобы поставить кибитку, достаточно было поработать час-другой, а разобрать ее можно было еще скорее.
Кибитку, сложенную из деревянных решеток, обтягивали плотным войлоком. Богатые казахи увешивали ее внутри пестрыми коврами и занавесками из шелка, а снаружи обшивали узорами из кусков разноцветного сукна. Бедняк довольствовался более дешевым убранством и выстилал свою кибитку простым войлоком да циновками, сплетенными из камыша или из стеблей особенной травы, которую он называл «чи».
Казах был скотоводом, держал целые табуны лошадей и стада мелкого и крупного рогатого скота. Землю же он обрабатывал неохотно, засевая лишь небольшие клочки. Лошади и бараны были главным богатством казахов. У зажиточного казаха было иной раз несколько тысяч лошадей. Казах со средним достатком считал их сотнями голов, и даже бедняки имели их в достаточном количестве. Лошади паслись в степях на свободе и держались небольшими табунами в несколько десятков голов.
Аул казахов
Каждый табун имел коноводом мужественного жеребца, который охранял кобыл и жеребят от хищников и хороводил всеми делами табуна. Кроме лошадей и коров, казах разводил стада овец и коз. Овцы его были довольно крупными, хорошо сложены и наделены жирными курдюками. Козы были красивы на вид, с густой шерстью и небольшими, закрученными назад, рогами.
Сборы в путь.
Степь сделала казаха скотоводом. Простор лугов, сочная трава, умеренный климат - все это были отличными условиями для жизни различных домашних животных.
Но степь была переменчива. Зимой казахам приходилось выбирать для жилья такие места, которые хоть немного были защищены от холодных ветров, где не было недостатка в воде, а поблизости лежали пастбища. Весной кочевники снимались с места зимней стоянки и пускались странствовать по степи со всем своим хозяйством и домашним скарбом. Это происходило в конце апреля или в середине мая. Первыми отправлялись в дорогу мужчины вместе со стадами в сопровождении своих верных сторожей - длинношерстых казахских собак. В ауле оставались одни лишь женщины с малыми ребятами. Когда уходил последний из табунов, тогда женщины разбирали кибитки, навьючивали верблюдов, садились с детворой на оставшихся выездных лошадей и отправлялись вслед за ушедшими вперед. Через день-другой, достигнув пастбищных мест, кочевники устраивали временный привал. Разбирались кибитки, и начиналась повседневная трудовая жизнь. Но привал не был долгим. Вскоре корма на пастбище уже не хватало, и весь табун снова снимался с места, и искал других свежих пастбищ.
По мере того, как степь выгорала, казахи поднимались все выше и выше в горы, где было гораздо прохладнее, а корм был довольно сочный. Когда же начинались холода, кочевники опять спускались обратно с гор и располагались на зиму в долинах, где было теплее, чем в горах, и ветры буйствовали не слишком сильно.
Перекочевка казахов.
Работы у казахов, в особенности у женщин, было достаточно. Уход за рогатым скотом и лошадьми всецело лежали на мужчинах. Домашним же хозяйством заведовали женщины. Они доили овец, коров и кобылиц, стряпали кушанья, готовили творог, масло и кумыс. Кумыс - излюбленный напиток казахов. Он делался из лошадиного молока и хранился в больших кожаных бурдюках.
Казах в еде был неприхотлив. Хлеба он почти не употреблял, кушал больше молочных продуктов и лакомился мясом, причем больше всего ценил конину и баранину.
Овцы, козы и верблюды давали казаху отличную шерсть. Из овечьей шерсти он изготовлял войлок и грубое сукно, а верблюжья шерсть шла на пряжу. Из овечьих и козьих шкур шили на зиму теплые шубы, а из кожи тех же животных выделывался различный кожевенный товар или же бурдюки, в которых хранились различные съестные припасы. Словом, домашние животные казахов доставляли им все средства к жизни. Пуская в продажу лошадей, овец, коз и получаемые от них продукты, казах покупал на вырученные деньги все, что ему нужно.
В свободные от работы дни, в дни праздников или какого-нибудь семейного торжества, казах был не прочь и позабавиться. Больше всего он любил скачку на лошадях и охоту. Скакать наперегонки, мчаться вихрем по степи, хотя бы и на неоседланной лошади, выделывать на всем скаку различные выкрутасы, щеголять перед товарищами своим молодечеством - все это казаху нравилось так же, как и охота с борзыми собаками и прирученным орлом. Охота велась примерно так. В назначенный день собирались любители травли, садились на лошадей и, захватив с собой целую свору борзых собак и несколько обученных орлов, выезжали в открытое поле. Лишь только собакам удавалось выгнать зайца или лисицу, охотник бросал в воздух орла. Хищник налетал с яростью на жертву, впивался в нее когтями и держал до тех пор, пока не приходил хозяин и не добивал добычу. Хороший опытный орел мог справиться не только с лисой, но даже и с волком. Такие смельчаки были в особенном почете у казахских охотников.
Иногда в досужее время казах не прочь был позабавиться иначе: он любил поплясать, попеть, или же послушать рассказ про старину, про подвиги и былую славу своих предков...
Охота с орлом.
