Со Дня Победы прошло более 75 лет, но некоторые моменты из той эпохи навсегда врезались в память военному врачу. Портал Qazaqstan Tarihy расскажет несколько историй с полей брани, непосредственным участником которой стал заместитель Председателя Совета Министров Казахской ССР Шангерей Жаныбеков

Шангерей Жаныбеков родился 15 июня 1925 года в ауле Жаугашты Денисовского района нынешней Костанайской области. Его отец Жаныбек, по рассказам самого Шангерея, учился у аульного муллы, а впоследствии сумел овладеть и русской грамотой. В биографии Шангерея сказано, что в 1916 году Жаныбек был призван на тыловые работы, а на заре строительства социалистического государства трудился «агентом каких-то заготовительных организаций в своем аулсовете».

Жаныбек был женат дважды. Его первая супруга пала жертвой голода 1920-х годов, а от второго брака с Зайтуной Мусабаевной у него появился сын Шангерей. Интересно, что, по рассказам самого Шангерея, перед поступлением в школу в 1932 году ему намеренно увеличили возраст на один год, что позволило ему получать паек (просяная каша) в перерывах между занятиями. В годы голода это было одной из немногочисленных способов спасти детей от голода и его последствий. К тому же, из восьми детей Жаныбека и Зайтуны голодные тридцатые годы сумели пережить лишь трое – сам Шангерей и его сестры Кадима и Заида. Заида, к слову, прожила недолго и умерла в 1944 году.

Родители Шангерея Жаныбекова умерли рано. Сам Шангерей вспоминал, что отец умер 7 июля 1935 года, немногим позже переезда семьи в Алматинскую область. После смерти кормильца семья была вынуждена вернуться в Костанайскую область, где Зайтуна Мусабаевна устроилась работать дояркой, а параллельно шила повседневную одежду по заказу соседей. Однако осенью 1936 года она заболела воспалением легких и 4 июня 1938 года скончалась из-за туберкулеза. Сам Шангерей вспоминал это так:

«В тот день я должен был сдавать экзамены за 4-й класс. Утром мать отправила меня в школу, сказав, что чувствует себя неплохо. Но на последнем уроке мне сообщили, что она скончалась»

Сироту Шангерея взяла на попечение семья его дяди, жившая в поселке Первомай. Однако в пятый класс школы имени Кирова Шангерея не приняли, но приняли в другую – школу имени Жамбыла. Из-за того, что обучение проходило на казахском языке ему приходилось трудно, были даже обидные шутки от одноклассников. С другой стороны, в школе собрался примечательный преподавательский состав в лице литературоведа Алагузова, преподавателя русского языка Башариной, ботаника Мурзагалиева, математика Берденова, прошедшего репрессии Хусаина Мухамеджанова и знакомого Ахмета Байтурсынова Александра Тененякина.

В 1939 году Шангерей Жаныбеков покинул школу и отправился на подготовительное отделение медицинского техникума города Костанай. Сам он это решение объяснял материальным интересом. Дело в том, что выпускники 5 и 6-го классов имели право отправиться на однолетний курс, после чего из зачисляли студентами техникума, которые получали стипендию в размере 60 рублей в месяц.

Шангерей окончил первый курс техникума в 1941 году, в год начала Великой Отечественной войны. В своих воспоминаниях Шангерей Жаныбеков вспоминал знаменитое выступление Вячеслава Молотова от 22 июня 1941 года.

В первые месяцы войны фашистский враг без особого труда прорывался вглубь страны, занимая все города и села на своем пути. Во время войны сем гражданам выдавали паек в 400 грамм, но заботливый директор техникума оформила студентов, в т.ч. Шангерея Жаныбекова, донорами. Они время от времени посещали соответствующие учреждения, понемногу сдавали кровь для раненных солдат, за что им определяли дополнительные 400 грамм хлеба.

В августе 1942 года Шангерей окончил обучение и меньше, чем через месяц, 4 сентября 1942 года, был призван в ряды вооруженных сил. Его, военного фельдшера и комсорга, сразу же направили в 1301-й артиллерийский полк на станцию Чубаркуль под Челябинском. Об этом периоде он вспоминал так:

«Батареи у нас были 7-я, 8-я, 9-я. В каждой батарее были санинструкторы, медицинские работники, которые следили за порядком, за состоянием раненных, помогали командиру… Подстриги ногти, тому постирай портянки, тому смени рубашку, побрейся- подстригись и т.д.»

В своей биографии Шангерей Жаныбеков писал, что два года на фронте пролетели быстро, но навсегда оставили неизгладимый след. Оттуда помимо двух медалей «За отвагу!» и Ордена Отечественной войны II степени он принес и несколько историй. Одна из них рассказывает о том, как младший офицерский состав учился обращаться со стрелковым оружием. Оказывается, младшие офицерские чины получали право владеть оружием уже будучи на фронте. Шангерей Жаныбеков рассказывал как однажды пять-шесть молодых людей собрались в блиндаже, чтобы научиться собирать и разбирать короткоствольный оружие. Артиллерийский техник Виктор Стоякин разбирал пистолет как вдруг был произведен выстрел. Пуля попала в ногу хозяина блиндажа. Пока фельдшер Шангерей Жаныбеков перевязывал раненного, солдаты договорились, молчать о произошедшем. Причиной тому было то, что обычно виновников подобных инцидентов жестоко карали, а раненного повезли в госпиталь, где сумели объяснить, что рана стала последствием выскочившего фурункула.

Другая история рассказывает о том, как воинские подразделения преодолевали путь. Обычно орудийные расчеты передвигались на самих орудиях. Они каким-то образом умудрялись находить на них места, другие могли ехать на прицепах со снарядами, третьи шли пешком. Фельдшеры, в т.ч. Шангерей, ехал на прицепе. Однажды, под Харьковом, колонна спускалась с крутого бугра и получилось так, что водитель не усмотрел за прицепом, из-за чего прицеп провалился в обрыв. Шангерей успел вовремя спрыгнуть с прицепа, но были и те, кто не успел. Внизу их обнаружили уже под тяжестью снарядов, многие лишились рук и ног. В итоге, как вспоминал Шангерей, в том месте Красная Армия потеряла свыше десяти бойцов.

В 1944 году союзники СССР американцы и англичане открыли второй фронт, сумели занять территорию Франции и Италии. Их самолеты с итальянских аэродромов поднимались в воздух, бомбили немецкую оборону, прилетали вглубь территории СССР, в район Полтавы. Там летчики ночевали, перезаряжались и на следующий день летели обратно. По пути они бомбили врага и садились на итальянской территории. В один из таких моментов эта армада пролетала над Шангереем и его войском. Фельдшер вспоминал, как все сразу же подняли головы вверх, начали их приветствовать, желать им успехов как вдруг три самолета, пролетая над ними, спикировали и сбросили бомбы. Увидев бомбы в воздухе, прозвучала команда «Воздух», все начали прятаться. Когда все утихомирилось войско обнаружило труп лейтенанта Лейкина… Дело в том, что в момент полета самолета на земле было затишье. Лейкин, улучив момент, разделся, лег и грелся на солнце. Он не отреагировал на команду и продолжал лежать – он был убит осколками бомбы. Его тут же похоронили, в двух шагах от места гибели.

В боях на Харьковском направлении Жаныбеков Шангерей проявил себя как стойкий и мужественный фельдшер. Несмотря на артобстрел противника, находясь на наблюдательном пункте быстро оказывал медицинскую помощь раненым и своевременно эвакуировал в тыл.

Командир 1301 ПАП РГК подполковник Котолевский

«07» сентября 1943 года

Из приказа о награждении

Во время войны Шангерей Жаныбеков пристрастился к курению табака, что могло стоить ему карьеры после войны. В своей биографии он писал, что осенью 1949 года он был выдвинут на партийную работу, снискал уважение коллег. В 1952 году он стал заместителем завотделом партийных, профсоюзных и комсомольских органов Костанайского обкома, но понимал, что для плодотворной работы ему не хватало образования. В 1955 году ЦК КП Казахской ССР решило удовлетворить его просьбу отправить его на учебу, но вместе с успешной сдачей вступительных экзаменов у него обнаружили «некоторые недостатки в состоянии здоровья»:

«Я стал настойчиво доказывать, что в состоянии учиться и даже напросился на личный прием к ректору партшколы Митронову. Он пригласил к себе руководителя медкомиссии, который заявил, что я злоупотребляю курением, что в свою очередь, плохо отражается на моем организме.

Тут я должен пояснить, в 1943 году, когда мы очутились на фронте, под влиянием своих некоторых товарищей, я втянулся в эту вредную привычку. На работе в обкоме партии, ошибочно полагая, что табак активизирует работоспособность, в день выкуривал до полутора пачек папирос. Я клятвенно заверил ректора и доктора, что сделаю должные выводы из замечания комиссии, брошу курить и проинформирую их об этом. Они проявили понимание и поверили в меня, дали добро на допуск к учебе, но с условием того, что через месяц я должен доказать, что с курением покончено. Я сдержал свое слово и думаю, что этим совершил один из самых важных полезных поступков в своей жизни»

После обучения он около семи месяцев трудился инструктором отдела Костанайского обкома, а весной 1959 года был назначен вторым секретарем Рудненского горкома. Позже в его трудовой биографии были посты председателя Рудненского горисполкома, первый секретарь Костанайского горкома, второй секретарь Костанайского обкома и, конечно же, заместитель Председателя Совета Министро Казахской ССР. На последнем посту он почти девять лет занимался проблемами дальнейшего развития культуры, народного образования, здравоохранения, социального обеспечения, издательской деятельности, средств массовой информации и спортивного движения, вопросами творческих союзов и других общественных организаций.

После выхода на пенсию и после обретения независимости возглавлял Республиканское общество по культурным связям с казахами за рубежом, председательствовал в Казахском республиканском Совете ветеранов войны и труда и до марта 2001 года был членом Президиума этого Совета.