Имя «Ойрат», как название отдельного народа или племени, встречается уже рано в монгольской истории. Когда и где собственно оно в первый раз упоминается, пишущему эти строки, за неимением под руками необходимых для этого исторических источников, в точности неизвестно. Но, по имеющимся сведениям, оно уже в первые времена Чингисовой эпохи было в употреблении среди монголов, и тогдашние носители этого имени жили в соседстве с найманами, казахами и меркитами, в теперешней северо-западной Монголии и к северу от Саянских гор, по рекам, впадающим в Ангару. Недалеко от ойратов жили и карлуки, если достоверен рассказ о том, что карлукский Арслан-хан и ойратский князь Кутука беги совместно встретили Чингис-хана в долине Иртыша и изъявили покорность ему, когда он в 1210 году преследовал найманского Кучлука и меркитского Токтабеги и со своими людьми служили ему путеводителями (Desmaisons, Histoire des Mogols et des Tatares par Aboul-Ghazi Behadur Khan, т. II, стр. 93, D’Ohsson, Histoire des Mongols т. I, стр. 86). Абуль-гази рассказывает, помимо этого, что эти два князя чувствовали себя слишком слабыми для того, чтобы сопротивляться Чингисханским войскам, и что у Кутука беги было два сына: Иналджин и Дуралджин. Монгольский историк Санан-Сецен упоминает между теми воеводами, с которыми Чингис-хан пошел против керайтского Онгхана, также ойратского князя Торолджин-тайши. Хотя эти сведения немного противоречат друг другу, все-таки остается ясным, что ойраты, как племя или народ со своими князьями были известны в то время, и с другой стороны нужно заметить, что среди предков Чингис-хана мы не находим никого, от потомков которого ойраты происходили бы или получили бы свое племенное имя. Это все указывает на то, что ойраты не принадлежали к собственным монголам Чингис-хана.

Со времен ослабления монгольской власти, и особенно после изгнания монгольской династии из Китая, имя Ойрат делается все более и более известным; ойраты или дöрбöн-ойраты, «четыре ойрата» выступают в виде врагов восточных монголов, и стремления их направлены на добывание самостоятельности и независимости от «сорока» монголов. При этом ойраты сами все же народ, говорящий чисто монгольским языком и соединяющий себя с монголами под общим именем, дöчин дöрбöн - «сорок и четыре, сорок четыре». Эти монгольские «четверо ойратов» являются самыми западными монгольскими племенами между хр. Тянь-Шань и Урянхайским краем и распространяются на юге до оз. Куку-нор и до Тибета. Потомки этих «четырех ойратов» живут в наши дни разбросанно на большой территории от Кукунора до Дона, но все они, помимо своих особых племенных названий, еще употребляют выражение öрöд или дöрвн öрöд, как общее собирательное для обозначения своей национальности.

Кроме этих монгольских ойратов, которые, судя по фонетическому развитию и лексическому составу своего языка, раньше составляли одну, ясно ограниченную этнологическую группу, это имя присваивают себе также те турецкие племена у Алтая, которые говорят на так называемом алтайском наречии. Они и сами себя называют и у своих соседей слывут под именем Ойрот, или алтайские калмыки («Алтайск. грамматика» стр. I).

Для имени Ойрат существуют два различных этимологических толкования. Сочетание Дӧрбӧн-ойрат по обычному объяснению, автора которого я не знаю, переводится через «четыре союзных или близких (племен)» или «четыре союзника». Слово Ойрат понимается по этому толкованию как множественное число от монгольского слова ойра «близко, близкий». Ненадежность этой этимологии очевидна. Во-первых, ойра оканчивается на гласный, и ни в одном монгольском наречии не известен вариант oйран, от которого получилось бы множественное ойрад. Оканчивающиеся на гласные имена в прежние времена образовывали множественное число не через -т (-д), а через -с; поэтому слово ойра («близко») дало бы во множественном числе oйрас. Во-вторых слово ойра по всей вероятности не есть прилагательное «близкий», а первоначально дательный падеж на -а от неупотребительной основы oйр, и собственное значение его таким образом было «вблизи», как и дотора (внутри), дегеpe – (вверху, вверх), доора – (внизу, вниз) и др. Наряду с основой на -р существовали и другие образования как дотона - «внутри»; калм. дотāҕўр - «по внутренней стороне», дēгÿр - «поверху, вверху», и таким же образом существует у калмыков слово ӧҕўр - «поблизости, вблизи» (ӧ- из oй-)

Другая этимология имени Ойрат принадлежит ученому буряту Дорджи Банзарову. Он, отмечая, что ойра во множественном числе дает ойрас, а не ойрат, в своей статье «Об Ойратах и Уйгурах» (Библиот. Восточн. Истор. т. I, приложение V; перепечат. в книге «Черная вера и другие статьи Дорджи Банзарова», под ред. Г.Н. Потанина, СПБ. 1891, стр. 84) толковал слово Ойрат как сокращение из слов ой «лес» и арат «народ» т.е. Ойрат = «лесной народ» или «лесные народы», как и старинное турецкое Агачери (аҕач ері) = «лесные люди (мужчины)». Нельзя отрицать, что ойраты действительно были «лесным народом», так как страна, где они обитали, обильна лесом, но этим еще не доказано, что их имя имеет это значение и происхождение. Насколько мы знаем монгольский язык, выражение ой арат немного странно; мы бы ожидали оййн-арат - «народ леса» о людях, живущих в лесах, и понимали бы ой-арат как и модон-кÿмÿн в значении «люди (созданные, сделанные, состоящие) из леса». Но если даже ой-арат «лес-народ» есть выражение правильное или возможное, то едва ли удастся найти другие примеры подобного сокращения как ой-арат > ойрат в монгольском языке столь давнего периода. Правда, имя племени џадарад (джадарат) в Юань-чао-ми-ши (литограф. издание Позднеева, стр. 15) объясняется как џад (-арад) «чужой (народ)», но этот пример, во всяком случае, должен быть отнесен к известной группе простонародных этимологий. Мы бы ожидали доказательства тому, что слово Ойрат где-нибудь раньше имело форму ой-арад или указания, что звуковые изменения как ой-арад > oйрад действительно произошли и в других словах.

Не намереваясь пытаться объяснить значения имени Ойрат - может быть оно никакого переводимого значения вовсе не имело - я хочу лишь на почве лингвистических фактов доказать, что Ойрат или собственно Ойрад точь-в-точь то же самое что древнее турецкое наименование Оҕуз. Для этого бросим сначала беглый взгляд на фонетическую сторону этого сопоставления.

Монгольские и турецкие слова несомненно происходят от одних и тех же прототипов в монгольско-турецком праязыке, и в которых монгольское -й - во втором слоге соответствует древне-турецкому спиранту ҕ или переднему г. Первоначально в таковых словах было, скажем, -ги (или может быть ҕи, ҕы). На монгольской почве это –ги развилось в -й и потом в -и, которое позже образовало дифтонг с предыдущим кратким гласным и наконец в большинстве случаев, дало долгий гласный. Таким образом можем проследить в ойратских наречиях следующее развитие: аги > aй > aй > aĭ > ä; оги > oй > oи > oĭ > ö и др. На турецкой почве первоначальный гласный і, по законам турецкого сингармонизма стал: в задне-язычных словах ы, после губных о и у губным у, после ö и ӱ-ӱ, или же в других словах совсем исчез. 

С фонетической точки зрения в этой параллели нет ничего затруднительного. Переход з > монг. p едва ли нужно здесь защищать, так как этот факт уже достаточно известен знатокам этих языков. Привожу только несколько примеров; монг. арага (коренной зуб) = каз. азу, монг. бірагу (теленок во втором году) — каз. бызay (теленок), монг. џіру (рисовать) = тур. jаз - (писать), монг. ӧрӱ (внутренность) = осм. ӧз, монг. ӱкер (рогатый скот) = тур. ӧгӱз, калм. кiмр (кумыс с водой) = каз. кымыз (кумыс), монг. мӧгерсӱн (хрящ) = каз. мӱjӱз (рог), монг. џуураг (замок) = каз. jўзак, монг. угур (ступа) = джагат. уҕуз (ступа), монг. уураг (молозиво), = тел. оуз, монг. kуур (музыкальный инструмент) = каз. kобуз, и пр.

Таким же образом исчезновение на турецкой почве звуков -ан из -огізан обычное явление, которое не нуждается в длинных объяснениях. Гласные второго и третьего слога, преимущественно в зависимости от ударения в праязыке, то отпадали, то оставались, и здесь не место входить подробнее в этот чересчур сложный вопрос. Но примеры такого отпадения мы имеем в словах азу, бызay и др. К вопросу об н в конце двух и трехсложных слов материал дают вышеприведенные сaйн = саҕ, дaйн = јаҕы, јаҕ, и напр. монг. бајан (богатый) = тур. бай (богатый); монг. уран (способный, мастер) = джагатайск. уз (способный); монг. темеген (верблюд) = осм. дäвä, кирг. тӱӧ (верблюд) и др. Этот конечный -н может скрываться в родительном падеже, окончание которого в большинстве турецких диалектов есть -ның, и только в южных наречиях после согласных -ын, в котором надо видеть первичное окончание этого падежа, соответствующее монгольским -йн и -ун. Формы как бай-ның, сау-ның, тӱӧ-нӱң, таким образом получились из первоначальных -байн-ың, -саҕн-ың, -тевен-ің. Но, впрочем, возможно и то, что первоначальный вид слова оҕуз был только -огиз, и что это -огиз в монгольском языке получило «мертвое» окончание -ан, значение и роль которого неизвестны. Но, как бы то ни было, слово -огиз > оҕуз едва ли и в этом случае совпадает с монг. oйра (вблизи), которое, пожалуй, можно сопоставить с турецким оҕур (случай), осм. бір оҕурдан (в один раз), и звук -р которого был первоначальным -р.

Если фонетическая сторона сравнения ойрат или ойрад = оҕуз не может быть оспариваема, так как первое представляет собой развитие на почве монгольского языка, а второе турецкого, то возникает еще вопрос: возможно ли исторически, что бы ойраты, которые говорят, чисто монгольским языком, действительно носили старое славное имя оҕузов, и можно ли вероятность этого доказать историческими данными?

Что касается до такого перенесения этнологических наименований с одного народа на другой, то известно, как старые имена одного народа после столетий могут оказаться принадлежащими народам, говорящим совсем другим языком. В Европе довольно много примеров этого явления: пруссы были литовское племя, теперь их имя носит часть немцев, франки были германцами, а затем уже целый народ, унаследовавший их имя, говорит романским языком болгары — первоначально турки - в наши дни уже должны быть признаны по языку славянами и т.д. Таким же образом алтайские «калмыки», которые когда-то находились под властью ойратов или калмыков, сохранили для себя имя «ойрат» и «калмыки».

Известна тоже странная история имен «Татар» и «Монгол». Теперешние монголы раньше назывались татарами и предком татар наших дней был, по мусульманским легендам, какой-то герой с именем Монгол. История востока, как ни мало она известна, знает много примеров тому, как имена народов и племен переходят, по известным политическим причинам, с одного народа на другой.

Но если подробнее проследить за именем Ойрат, то очевидно, что тот ойратский народ, о котором упоминается в истории Чингис-хана, и который жил к северу от найманов и меркитов, не был причислен к татарам, хотя может быть язык, на котором он говорил не был турецкий. Может быть только владетельные князья его были оҕузского происхождения.

Имя Ойрат, как и его турецкий вариант оҕуз, употребляется в виде какого-то общего собирательного наименования, и под ним соединяют несколько племен, из которых одно, конечно, могло говорить одним языком, другое другим. Так теперешние ойраты себя называют «четырьмя ойратами» и так оҕузские племена были или «девять оҕузов» (орхонск.) или «24 оҕуза» (мусульманск. памятники). Относительно четырех ойрат не совсем ясно, какие именно четыре племени называются ойратами. По Санан-Сеценy (J. J. Schmidt, Geschichte der Ost-Mongolen стр. 50, S.-Pburg. 1829), четыре ойрата суть следующая: 1) ӧгeлeд (ӧлӧт), 2) баҕатут, 3) хойт, 4) кергут, по другим источникам - другие племена (1). Теперь калмыки сами обыкновенно считают ойратскими племена: 1) зӱн-гар, 2) дӧрбӧт, 3) хошут и 4) торгут, но и ӧлӧт и хойт входят в этот союз.

Это очень сложный вопрос, и пока мы не можем определенно сказать, какие именно девять или 24 племени входили в союз «24 оҕузов», «девяти (восточных) оҕузов» (1). Сколько мы знаем о тех оҕузах, о которых упоминается на старых каменных памятниках Монголии, жили они к северу от тюрков и были то их подданными, то союзниками, то врагами. Во всяком случае, это был особый народ, или особые племена, о языке которых не имеется никаких данных.

Нельзя ли предположить, что между оҕузами были племена, говорившие на монгольском языке, о близости которого все же свидетельствует в надписях напр. слово таркат - «дворяне» (монгольское множеств. число от таркан - «дворянин»)?

Лингвист указал на то, что множество одинаковых легенд и преданий связывает ойратов с огузами. Ойратские предания ничего не знают о «сивом волке» и «красивом марале», которые фигурируют в легендах восточных монголов и от которых выводят предков и народ Чингис-хана. Первое начало ойратов - это какой-то человек, родившийся или найденный в дупле дерева. Во многих вариантах встречаются легенды об этом праотце, которому дерево мать, и птица - отец (ур модн екēтä, ӯlі шовӯн ецёктä в «Сказании о Дӧрбӧн Ойратах» Батур-Убаши - Тюменя— см. Калм. Хрест. А. Позднеева, Спб. 1892 и 1907 г., стр. 28; удн модн екēтä ӯli шовӯн ецёктä у дзунгарских ӧлӧтӧв; ӧ модн екетä орäн бӱргӱт ецектä у хара-усунских (Старых) торгутов, по моим записям).

По объяснениям калмыков, прямые потомки этого героя — поколение чорос, получили свое имя от слова чорга (цорго) «деревянная труба», вследствие этого события (чорос есть множ. ч. слова -чора = кирг. шора - «сын богатыря, богатырь»; смотри H. Paasonen, Die türkischen lehnwörter im mordwinischen, Гельсингфорс, 1897, стр. 48-49). В легендах об оҕузе пустое дерево играет такую же роль, но здесь опять имя Кипчак объясняется, как значащее «дупло дерева» или «пустое дерево». Здесь не место подробно разбирать эти древние басни, но уже из вышеприведенного видно, что они относятся к одной и той же родословной легенде.

В связи с этим исследователь коснулся другого вопроса: у торгутов имеется аналогичное предание, будто бы предком их княжеской семьи были знаменитый Онг-хан, владыка терантов. Среди торгутов, по местным преданиям в Китайск. Туркестане, есть и меркиты и кераиты, и торгуты сами будто бы несколько раз переменяли имя. Хара-усунские торгуты (1) объяснили, что их имя происходит от слов туруг-уту «тощие и длинные», но в действительности оно, конечно, множ. число имени -торгаг, которое соответствует имени турkаk у мусульманских писателей. Абул-гази считает Туркак турецким племенем и объясняет их имя из турецкого языка (тур-как - «встань, бей»! см. Dеѕ maisons, II, стр. 51). Торгуты суть монгольское племя, но есть еще и турецкие тургуты в Анатолии (Радлов, Опыт словаря тюркских наречий. Том I, стр. 803).

Монгольское -oйрад дало теперешнее ӧрӧт. С этим некоторые исследователи сопоставляют имя ölӧт, предполагая, что ölӧт есть только исковерканное китайцами ӧрӧт и что китайские Вала, Ола, Валатэ, Элютэ передают и ойрат, и ölӧm (так напр. А. Позднеев, Образцы народной литерат. монг. племен I, стр. 135). Мне представляется невероятным, чтобы (< -ӧгелед) и ӧрӧт (< -oйрад) уже в конце четырнадцатого столетия произносились так одинаково (oй- тогда еще не было ӧ-), что бы подобное смешение могло иметь место; я поэтому думаю, что ölöт, которое пишется ӧгелед, есть особое этнологическое имя, множ. число от -ӧгелен. В Чингисовой истории встречаются Ӧгелен (Огелен и Огeлeн-черби) и женск. Ӧгелӱн как собственное имя. Племя ӧгелед упоминается у Абуль-гази в виде Оклан (Desmaisons II, стр. 60). Впрочем, ӧгелен может быть то же слово, что монг. ӧгелей «большой, огромный, здоровый». С словом ойрад племенное название ӧгелед могло совпадать лишь в очень позднее время, а ӧгелен и ӧгелед не могут быть столь позднего происхождения. Это конечно, не противоречит тому, что эти два имени ӧрӧт и ölüт теперь часто смешиваются, тем более что ölüт принадлежат именно к ӧрӧт.

Народ оҕузов сравнительно недавно сделался опять известными, благодаря исследователям и истолкователям древностей Монголии. Впрочем, имя оҕуз живет по сейчас в памяти туркмен.

Этими строками автор хотел обратить внимание на то, что калмыки, под какими бы особыми названиями они ни были известны, все, как общий этнологической термин еще сохраняют за собой, по-видимому, имя оҕузов, в теперешнем их произношении ӧрӧт. Настоящие ли они сыны оҕузов или только «усыновленные» их подданные, или бывшие соседи, это вопрос, на который языковедение не может дать ответа.