Для создания прочного единства и консолидации благородных личностей нужна объединительная благородная идея. Ярым приверженцем этой идеи был десятый предок Чингисхана Бүтін-Шора, прозванный Мәңгі-қол. Однако, идея вечного воинства требует, в свою очередь, духовного и морального обоснования, но не виде лозунгов, а в виде системной мировоззренческой целостности, соответствующей как чаяниям большинства соотечественников, так и вековым традициям, образу жизни и системе ценностей кочевого социума.

Достижению именно этой его цели бы по посвящено такое историко-философское учение, как «Жасау ізі» или «Яссы», а также нравственно-правовые и военно-политические учения «Билік» («Билик»), «Жасақ» («Ясак») и «Төрелік» («Торелик»), известные в совокупности как «Ұлық Жасақ» («Великая Яса»). Именно в целях реализации стратегии «Мәңгі-қол» было возрождено и реформировано древнее учение «Билік» о морали и праве. Все эти учения и составляют суть философско-утопической доктрины, которую Вениамин Юдин назвал «чингизизм».

По глубокому убеждению Чингисхана, десять заповедей ниспосланы свыше для того, чтобы они выполнялись на грешной земле, а не в раю на том свете. По его мнению, этой цели можно было добиться, возродив древний суд биев, во времена господства которого общество кочевников неизменно процветало. Не случайно он выступил в качестве великого реформатора древнеарийского учения «Билік».

В полном соответствии с этим учением, а также в соответствии с преданиями «Жасау ізі» («Яссы») Чингисхан вернул ряду тюрко¬монгольских племен те территории, на которых они зародились. Он считал несправедливым, что эти племена были вынуждены веками тесниться на территории родственных племен, испытывая вначале недовольство, а затем и вражду со стороны последних. Преодоление этой несправедливости было целью молодого Чингисхана. Разделяя с ним эту цель, вокруг Чингисхана сгруппировались лучшие его современники, представлявшие большую часть тюрко-монгольских племен. В период с 1206 по 1223 годы эта цель была достигнута.

Идея «мәңгі-қол» — это идея вечного военного братства, идея «вечной непобедимой рати». Она основывается на таких понятиях как воинский долг, воинская честь, воинская слава, воинская доблесть, верность присяге. Идея подразумевала создание единой монгольской нации, каждый представитель которой стал бы воинам в лучшей смысле этого слова, сочетая в себе глубокий ум, высокоразвитое чувство долга, ответственности перед элем (нацией), железную дисциплину, верность слову честь, достоинство и гордость.

Но почему для того, чтобы идея «мәңгі-қол» начала претворяться в жизнь, потребовалось десять поколений потомков автора этой идеи? Почему эта идея воплотилась в жизнь лишь 200 лет спустя после ее провозглашения Бодончаром («Бутін Шора») в виде лозунга-этнонима «Мәңгі-қол»?

Как уже подчеркивалось выше, эта идея постоянно актуализировалась по мере усугубления последствий затяжного экономического кризиса, возникшего вследствие неблагоприятных природно-климатических факторов, с одной стороны, и нарастания угрозы крупномасштабной агрессии со стороны соседних сверхдержав того времени — с другой. Катастрофическая нехватка пастбищных угодий и враждебная политика соседних империй по принципу «разделяй и властвуй» в совокупности привели к нескончаемым межплеменным столкновениям. В результате этого в татаро-монгольских степях воцарились анархия и произвол, по существу «степной терроризм», когда разбойничьи шайки безнаказанно угоняли скот, принадлежащий отдельным семьям и целым родам, обрекая их на голодное существование.

Разгул преступности и произвол приобрели особенно угрожающие масштабы после смерти прадеда Чингисхана Кабыл-хана, который умел сосредоточить власть в своих руках и распоряжаться ею. Его уважали и боялись тюрко-монгольские родо-племенные старшины. но после его смерти между ними началась грызня за старшинство. Было утеряно единство. 

Этим воспользовались всякого рода «лихие искатели приключений», степные разбойники. Известно, что преступные элементы объединяются очень легко и быстро. Вседозволенность, полное отсутствие понятий о морали, нравственности и праве, абсолютно пренебрежительное отношение к общечеловеческим ценностям делает их единомышленниками. Для оправдания своих антиобщественных деяний они всегда находят причины. В период «смутного времени», после гибели Кабыл-хана до утверждения власти Чингисхана, степные разбойники оправдывали чинимый ими «беспредел» тем, что племена западнотюркского происхождения должны «удалиться восвояси».

В татаро-монгольской степи катастрофически не хватало пастбищ. В свои 19 или 20 лет Чингисхан делится со сверстниками сокровенной мечтой — объединить племена с целью возвращения потомкам тюргешей и онгутов Каратау и Семиречья, потомкам кок-кипчаков — Прииртышья, потомкам кара-кипчаков — долины Сыр-Дарьи, нирунам — прикаспийских и приаральских земель. Вообще говоря, мечта о возвращении племен в места, где они были сформированы и считали своими «отчими краями», было вековечной для этих племен. На протяжении четырех с половиной веков тоска по рекам Чу и Сыр-Дарье, Иртышу и Яику, по горам Каратау и Тарбагатай, Алтай и Мангыстау закладывалась в детях с пеленочного возраста. Например. у дулатов и жалаиров на протяжении более четырех веков дети пели: «Қаратауды жайласам, Шудың бойын қыстасам». что означает «Жить бы в горах Каратау и зимовать бы на побережьях Чу». С издевкой над этой мечтой, считая ее недостижимой, меркиты дразнили частушкой: «Қаратауға барайық, табыншыға пана бар, Шу маңына барайық, малшыларға тамақ бар» («Откочуем к горам Каратау, табунщикам найдется приют. Перекочуем к реке Чу, там будет сытно пастухам».

Первыми, с кем поделился своей сокровенной мечтой Чингисхан были его мама Ойы-үлкен и жена Бөрте. Обе женщины поддержали страстное стремление двадцатилетнего пассионария. И свекровь, и сноха происходили из племени «Ақ Қонырат», старейшины которого мечтали вернуть былое величие Западнотюркского каганата. Старшины племени Конырат никогда не забывали, что являются прямыми потомками основателя Западнотюркского каганата Абылайхана Второго и его первенца — Кайырхана Первого. Нередко они прямо заявляли: «Мы — абылкайровцы», объединяя имена Абылая и Кайыра.

Родо-племенные старшины, считавшие себя «аристократами духа» оказали Чингисхану мощную поддержку, что явилось доказательством того, что он правильно выбрал стратегию единства. Думающие личности понимали, что альтернативы стратегическим планам Чингисхана нет. В тесном кругу своих соратников он не-однократно убедительно доказывал, что при существующих погодно-климатических условиях поголовье скота ежегодно будет сокращаться в четыре-пять раз. Это грозит тем, что через 30 лет население сократится в пять-шесть раз из-за голода и межплеменных войн. Такого момента с нетерпением ждут цзиньцы и тангуты, чтобы раз и навсегда покончить со своими беспокойными соседями, являющимися потомками гуннов, сяньбийцев и тюрков. «Существующих пастбищ хватает только лишь для содержания скота и четверти населения», — говорил Чингисхан. Три четверти народа должны переселиться на историческую родину, где никто не ждет переселенцев с распростертыми объятиями.

По замыслу Чингисхана, справедливость возвращения племен на историческую родину должны доказывать послы праведными словами, но в случаях безуспешного окончания их мирной миссии нужно с умом употребить «острие пики», которое должно быть «золотым», т.е. вечно острым, готовым «проткнуть скалу». Все дружины должны быть собраны воедино и представлять собой монолит — «мәңгі-қол» («вечную армию»). Монолитность должна создаваться по принципу «Бip жерден сөз, 6ip жеңнен қол», т.е. приказы должны исходить из одних уст,.руководство войсками должно быть сосредоточено в одних руках. Вся армия должна представлять собой единое братство, основанное на принципе «Ағасы бардың, жағасы бар. Інісі бардың тынысы бар» («У кого есть старший брат, у того есть надежный опекун и заступник, а у кого есть младший брат, у того есть надежный исполнитель»). Все батыры — начальники войсковых частей и соединений — должны заботиться о воинах как о родных младших братьях. Все воины должны подчиняться приказам своих командиров как приказам, отданным родными старшими братьями.

Чингисхан хорошо помнил слова своего прадеда, Баур-таныр Батыра, о том, что, согласно древнему учению «Яссы», все кочевники от моря до моря (от Желтого моря до Черного) являются потомками древних народов: ариев, скифов, гуннов, сяньбийцев и тюрков. Все они являются братьями. Помнил Чингисхан и о том, что его десятый предок «Мәңгі-қол» завешал объединить всех кочевников и создать вечное военное братство, защищающее ценности кочевого образа жизни. Главной ценностью для кочевников была и остается «вольная Великая степь от моря до моря и свобода кочевать по этой степи». 

Объединительная идея Чингисхана основываюсь на там предположении, что если обеспечить полную безопасность для всех и каждого, создать условия для воцарения порядка, права и справедливости, полностью искоренить родоплеменной эгоизм, трайбализм и создать единую нацию братьев и сестер, то такое единство будет поддержано абсолютным большинством, а потому будет прочным. В этом и состояла утопически привлекательная суть стратегии единства Чингисхана воспринятая и практически поддержанная всеми разумно мыслящими людьми в Степи.

Как обычно, в совокупности они составляли не более одной тысячной доли всего населения, но на деле каждый из них, как говорил Чингисхан, «стоил тысячи». Лев Гумилев назвал этих пассионариев «людьми длинной воли». Но что могла сделать эта тысяча пассионариев в миллионной среде? Чингисхан считал, что с помощью Бога — «Тәңірі», а также умной, гибкой политики он и его соратники достигнут поставленных целей. История показала, что он был прав, веря в Бога, в себя и в своих сподвижников. Правы были и соратники, выбрав его лидером.

Чингисхан был великим политическим стратегом. У него было в высшей степени развито политическое чутье. Не случайно, характеризуя его природное дарование, соратники называли его «Түлкі» («Лис»). Для древних гуннов и тюрков такая образная характеристика была наиболее лестной из всех характеристик политического дарования. У них понятия «великий государственный деятель» и «великий полководец» совпадали, поскольку древние государства гуннов и тюрков были по существу своему военными державами, поэтому между понятиями «политическая стратегия» и «военная стратегия» для них разницы не существовало. Сам Чингисхан неоднократно говорил, наставляя своих военачальников: «Силой можно победить одного, а вот умом, хитростью и уловками можно победить тысячу».

За четверть века непрерывных войн с сильными соотечественниками ему удалось создать единую военную державу «Йекей Монгол улус». В этот период Чингисхану не раз приходилось выбирать временных союзников из тех представителей родо-племенной знати, которые, по существу, были его идеологическими противниками. Перед ними он никогда не раскрывал своих дальних целей. Чингисхану принадлежат слова: «Жаман, шынын айтамын деп, сырын айтады». В образном переводе это означает: «Бездарный политик, бравируя своей откровенностью, выдает сокровенные замыслы».

Чингисхан добросовестно выполнял функции «отца всех монголов», а каждый ноян стал «отцом своих нукеров». В связи с этим вспоминаются слова Михаила Лермонтова из его поэмы «Бородино»: «Полковник наш рожден был хватом — слуга царю, отец солдатам». Этот основополагающий принцип монгольской армии, блестяще изложенный русским поэтом, спустя века стяжал воинскую славу и доблесть российской армии — наследницы героических традиций «вечных воинов» Чингисхана.

Использованная литература:

М.-Х.Сулейманов. Эра Чингисхана в истории казахской нации (степная дилогия), 2-изд.доп., перераб., Алматы, «Зергер Илльяс», 2009