Проблемы развития и реконструкции народного хозяйства Казахстана в целом, его восточных и юго-восточных районов в особенности требовали широкого железнодорожного строительства и в первую очередь – Туркестано-Сибирской магистрали. В этой связи Т. Рыскулов в 1929 году писал: «Постройка Туркестано-Сибирской железной дороги по своему значению для народного хозяйства СССР стоит наравне с такими крупнейшими строительствами, как Днепрострой и Волго-Дон. Основной целью постройки дороги является обеспечение снабжения Средней Азии дешевым хлебом их ближайших районов (Сибирь, Казахстан и Киргизия) и на основе этого, форсирование развития хлопководства, удовлетворение советским хлопковым волокном текстильной промышленности» [1].

Советское государство, осознавая, что казахи, как новички на промышленном производстве, столкнутся с трудностями на рабочих местах, организовало со своей стороны достаточно сильную систему покровительства для казахов, желавших пополнить рабочую силу. В этом отношении им был придан статус, приравненный к женщинам, молодым рабочим, ветеранам Красной Армии, получавшим преференции, поскольку режим был заинтересован в как можно большом их привлечении на производство. Защищаемые рабочие находились под специальным законодательством, предусматривающим преимущества при найме, и их права гарантировались общественными организациями. Вместо того чтобы пополнять свои предприятия славянскими крестьянами из аграрного сектора народонаселения, советское правительство искало новых союзников среди тех, кому в царское время было отказано в работе в промышленности или тех, кто жестоко эксплуатировался. Как бы там ни было, но кадровые рабочие, равно как и отходники, не привыкшие рассматривать этнические меньшинства как ровню себе, встретили эти попытки со стороны правительства враждебно. «Хотя все категории защищаемых рабочих были крайне непопулярны на рабочем месте, только казахи пришли на Турксиб в достаточной мере сплоченными, чтобы выступать в качестве самостоятельной рабочей культуры» [2, c.96]. Они выступили одновременно органической и обособленной рабочей культурой на Турксибе, которая, благодаря поручительству властей, должна была интегрироваться в производство и начать борьбу за новое тождество советского рабочего.

Этническая разобщенность представляла собой самое значительное препятствие на пути к классовой солидарности. Характеризуя казахских рабочих как самых воинственных, но менее всех «пролетаризированных», автор достаточно подробно останавливается на одном эпизоде, красноречиво живописующих их этнопсихологию. «На одном участке именно казахские рабочие, составлявшие численность в 170 человек из 190 трудящихся, стали инициаторами забастовки. Не рассчитывая на сочувствие со стороны своих русских собратьев, они силой удерживали от работы на участке двадцать русских рабочих. Однако на следующий день имело место полная инверсия этнической воинственности. После того, как жалобы рабочих дошли до руководства профсоюза, вся казахская артель, за исключением четырех, хоть и с неохотой, но вернулась к работе. Однако русские категорически отказались приступить к работе, пока не будет заключен новый договор по заработной плате. На следующий день к ним присоединились уже казахские чернорабочие, и забастовка продолжалась двадцать дней. Подобный случай трудно объяснить. По всей видимости, дело тут обстояло в различиях мировоззренческих позиций русских и большинства казахов. Русские не хотели начинать бастовать, но поскольку забастовка все-таки завязалась, то они не приступали к работе до тех пор, пока их требования не были удовлетворены. Казахи в начале были настроены более воинственно, однако вынуждены были отступить перед лицом власти. Однако самым поразительным являлось отсутствие согласия между казахами и русскими» [2, c.119].

Коллективизация воздействовала на казахов в качестве мощного принудительного механизма их вовлечения в промышленность. Многие, если не большинство из казахов, которые пришли на Турксиб, являлись джатаками, молодыми людьми, оставшимися без скота и не имевшими экономических перспектив при продолжении казахского образа жизни. Статистика конца 1931 года по нескольким железнодорожным станциям свидетельствует о том, что большинство казахских рабочих были моложе тридцати лет, а трети из них было около двадцати трех лет. Всего несколько зажиточных казахов работало на Турксибе, но они были изгнаны со строительства в результате господствовавшей атмосферы классовой борьбы и постоянного вычищения классовых врагов. Для того чтобы оттеснить бедность местные правительственные круги развернули кампанию по вербовке в самых отдаленных областях республики. Партия, Союз Косчи (кооперативное общество кочевников) и комсомол также приняли в деле вовлечения казахов на Турксиб активное участие. Биржи труда стали составлять списки из казахов, даже если они никогда не занимались наемным трудом и не были членами профсоюза. Однако в действительности, вместо того чтобы смягчить проблему Турксиб, фактически, лишь обострил ее. С апреля 1927 г. по январь 1928 г. безработица в Казахстане увеличилась на 32 процента, несмотря на рост занятости в промышленных отраслях на 17 процентов. Этот показатель не мог остановить увеличение числа безработных, поскольку тысячи ищущих заработок наводнили строительство. К лету 1928 г. около 45,000 незанятых было зарегистрировано в Казахстане, более двух трети из которых обитали в окрестностях Турксиба [3].

«Если перейти к культурной работе при строительстве Туркестано-Сибирской железной дороги, то первый недостаток – это в том, что на линии недостаточно газет, хотя Линотдел имеет 16 различных газет. Дальше слабость Ликбеза заключается в том, что нет литературы, особенно на казахском языке. Несмотря на эти недостатки Линотдел имеет 3 школы. Одну І-ступени, одну школу десятников и старших рабочих. Школы начнут работать с 10 ноября месяца. Дальше по культурной линии – установлено 3 кино-установки. Заказан вагон-читальня на рельсах» [4, с.19].

По мнению товарища Джурабекова: «казахская рабочая сила Линотделом не разворачивалась и связи никакой не имела, так же и не имела никакой вербовки по этому вопросу. Почему казаки, не зная всех условий, не шли на работу? На 2-й дистанции 4-го участка были неоднократные случаи отказа от работы. Это выливается из плохих условий и постановки дела на той же дистанции и того же участка, как-то отсутствие кухарки». Дальше Джурабеков отмечает враждебное отношение между европейскими и казахскими рабочими. Причиной этого является отсутствие культработы. Товарищ Джурабеков указывает, что затребованные рабочие из других городов не имеют возможности провести на свой счет свои семьи. «Линотделу необходимо разрешить вопрос о предоставлении билетов таковым» [5, с/об.19].

Товарищ Нечаев отмечает то, что подготовительная постройка, как и леса по не проективному договору должна быть оплачена на местах, администрация этого не делает, что является нарушением колдоговора. Дальше – юрты не отоплены, отсутствие печей, отсутствие жилых помещений совершенно и если строятся 2 барака, то они будут готовы и будущему году. А с подходом зимнего сезона – рабочие отказываются жить в юртах. Я думаю, что Линотделу нужно было об этом вопросе позаботиться, чтобы рабочая сила не уходила с работы, указывается на то, что в таком состоянии жить невозможно [6, с/об.20].

В протоколе товарищ Радиванюк отмечает сильное пьянство и вред строительству. Также указывает на неучастие молодой технической силы в профессиональной работе, тем более в производственном совещании. Что, конечно, не может быть плодотворной работой, т.к. без технической силы – рабочим трудно разбираться в тех вопросах, в которых они не до понимают [7, с.21].

Дальше указывает на расценки, которые разнятся на одном участке, что является не допустимым.

Относительно ТПО указывает, что в центральных магазинах продажа производиться всем, а на линии членам недостаточно спецодежды, не снабжены служащие службы пути, дают только штатным, на что нужно обратит внимание. Спецодежду распределяют и на временных рабочих, и службы пути.

Товарищ Нуртуманов отмечает, что на пункте Аксай положение ужасное. Нарядов никогда на руки не дают. Цены на работы не существуют. Прием и увольнение происходит по воле администрации, о чем, конечно, союзу не известно, и все это дело идет потому, что сами рабочие на местах не знают куда обращаться. Заработную плату часто урывают и поэтому до 70 % заработка рабочие не дополучают. Отсюда вывод, что таковые рабочие никогда не останутся на дальнейшей работе. Профработы на Аксае никакой не существует. Денежные расходы Аксая растрачиваются от 1 21 –д 2-х тысяч рублей неизвестно куда и рабочие союза об этом ничего не знают. Снабжение рабочих продуктами тоже плохое, когда коренные рабочие просят хлеба, то им представляют расчет. Думают, что постановка такого дела должна быть известна Линотделу и впредь на будущий строительный сезон таких явлений, чтобы не было [8, с/об.21].

Товарищ Нечаев выступил относительно бараков и юрт. Несмотря на предшествующие холода, администрация по 4 участку І дистанции до сих пор не позаботилась о том, чтобы были отоплены юрты не только камышовыми снопиками, но были бы поставлены железные печи. Так же не обращала внимания на то, что бараки строятся все лето не потому, что нет рабочей силы, а лишь за отсутствием материала. И в то время, когда нужно заканчивать помещения, администрация срывает материал для земляных работ, а ведь кажется, ясно, что рабочие не будут производить работу, не имея приюта для своего отдыха. Дальше по І дистанции того же участка, все лето рабочие не были снабжены не только банями, но отсутствовал душ, чем нарушалась медицинская законность. Из всего видно, что администрация занималась зачастую не своим делом, и вместо того чтобы принимать участие в работе, зачастую уходила на охоту за бурдюками. Ясно, что нужно поставить администрации в упрек, что в будущем строительном сезоне всех этих ненормальностей не будет [9, с.25].

Товарищ Бекназаров отмечает, что казахская рабочая сила не квалифицирована, им не дают ту плату, которую платят европейцам, в этом вопросе есть даже спекуляция по рабочему вопросу. Выражается она в том, что рабсилу берут не с биржи труда, а часто нанимают с аула. Этим самым называют ненормальность в районе, отчего получалась у нас текучесть в нынешнем году. Относительно зарплаты десятникам, что они как по 2, 3 и 4 участкам слишком различна, некоторые получают 70 рублей, другие 200 рублей. Такая разница получается из-за того, что есть выбор, администрация на местах назначает свою ставку [10, с.25].

Товарищ Хохлов отмечает слабое противопожарное состояние. На участие Рыкова нигде нет ни одного огня, все делается в потемках. Пожарников как таковых нет, пожарная команда лошадей имеет двуногих т.е. сами пожарники запрягаются в тележки и везут их к месту происшествия. Я думаю, что администрация должна обратить на это внимание, и если где выделяются 1000 рублей совершенно впустую, то я думаю можно приобрести лошадей для пожарных команд. Также Управление не доверяет своему низшему начальству, когда начальнику участка Попову не решили о квартирном вопросе, его ненормированном труде, то Управление несмотря на данные начальника, проверило это самою, по-моему, тогда и держать не нужно низшего начальства, если не доверять им такие вопросы, а просто самому тов. Иванову ездить по местам и там распоряжаться [11, с.27].

«Относительно техники безопасности – можно сказать что проходится работать при одном фонаре на всю станцию и конечно, машины не видно, не видно также и стрелок, так что приходится наугад ступать ногой. Отчего часто бывают происшествия», - докладывает товарищ Иштокин. Относительно пьянства администрации – это то, что прорабы часто пьют и работы в таком виде от них нет.

Отсутствие инструмента для нивелировки. Часто приходится прорабу нивелировку производить на глаз. Что также влечет большим торможением в работе [12, с/об.27].

В заключительном слове Иванов отметил, что, приступая к работе, мы не имели ни коллективного договора, ни расценок, которые уже имеются [13, с.28].

ТПО т. Еветафьева: «Первый задачей нашего ТПО – это снабжения всех участков Турксиба, коим необходим продукт, доставляемый нашим ТПО. Отпущено для Южной части авансом 300.000 рублей. Конечно, исходя из этой суммы и построек план по обеспечению всего текущего года. И добились своего результата. Ошибки, также были допущены, хотя кое-где и выправлялись.

Самая отрицательная работа заключалась в том, что по всей линии негде было производить торговлю, за отсутствием помещений, что конечно, не является тормозом ТПО, т.к. неоднократно было заявлено администрации о предоставлении помещений. В мае и апреле товар мылся дождем, транспорт так же имел решающий вопрос в этом деле. Что зачастую по участкам приходилось ходить без продуктов.

В смысле широкого ассортимента, конечно, всего этого не хватает, а основных первых необходимых товаров достаточно, относительно овощей, то не может быть и речи, чтобы они были в полной мере заготовлены, потому что овощи в августе месяце только стали поспевать» [14, с/об.28].

В смысле же того, чтобы заготовить продукты с прошлого года, то ясно, что это невозможно, потому что ТПО не работало, да и начало постройки еще не было. Теперь же с сентября месяца как стали созревать овощи, ТПО их заготовило и не один ларек этим не страдает.

Хлебопечение никуда не годится. Так как одна пекарня на всем участке Луговая, которая снабжает весь участок. 2 участка пекарни не имеют. Хуже еще обстоит питание общественное, администрация до сих не позаботилась о предоставлении столовых, по этому вопросу были неоднократные донесения администрации. Начальство же на местах все время ссылается на свои недостатки и если будет такое положения в будущем строительном сезоне, то рабочим людям придется еще хуже. Потому что развертывание работ на следующий год будет поставлено на широкую ногу.

В смысле недостатка обуви и готовой одежды по магазинам, это можно поставить в виду не нашему ТПО, а московским организациям, т.к. одежда и обувь идет только оттуда. Количество же заказов, которое бы удовлетворило нашу потребность, больше чем на 50%, всего того, что нам посылают. Можно привести данные в среднем, сколько один рабочий набирает товаров и продуктов в месяц: крупы на 1 р. 93 коп, овощей на 73 коп., мяса на 4 р. 63 коп., жиров на 28 коп., сахару на – 5-24 коп., чаю на 88 коп., колбасы на 67 коп., макарон на 25 коп., кондитерских товаров на 1 р. 21 коп. Всего на 36 рублей в месяц приходится в средним на рабочего.

В среднем на рабочего мануфактуры, обуви и одежды: мануфактуры на 19 руб., обуви на 3 р. 95 коп. готового 2 р.31 коп., махорки 37 коп., мыла на 60 коп., спичек на 59 копеек, всего в среднем на 69 руб. 63 коп. В июле месяце малый недостаток был в том, что хватало круп, пшена, макарон и не хватало так же рыбного товара это объясняется тем, что ТПО не ожидало того развертывания работ, которое получалось и можно еще объяснить тем, что члены ТПО не полностью внесли свой пай 15 рублей. Думаю, что в текущем строительном году мы это ликвидируем [15, с.29].

За недопониманием европейского языка казахскими рабочими, кооператоры отказывали им в выдаче товаров. Также наблюдается пьянство самих кооператоров, как например, магазин №3 Касимов часто бывает в нетрезвом виде, что недопустимо [16, с/об.29].

«Относительно обуви и теплой одежды – надо позаботиться ТПО, чтобы она снизила на эти товары цены, т.к. подходит сезон для носки теплой одежды и обойтись без таковой нельзя. Я думаю, Правление ТПО обратит на это внимание и найдет выход», - отметил в своем докладе товарищ Сечкарь.

Товарищ Нечаев поднял проблему ассортимента: «Нужно заняться вопросам с ассортиментом, ставя себе задачей, то что по линии имеются не только казахские рабочие, но и европейцы; следовательно, нужно предоставлять мясо не только баранье, но и говяжье. Относительно того, что сама баранина продается не верно. Зачастую зав. ларьком на ст. Копа, срезает сало, которое не должно срезаться, делает это лишь только потому, что сало 1 рубл. за килограмм, а мясо 48 коп. – то, конечно, выгодно продавать сало, а не мясо. Также плохое снабжение продуктами на линии. Относительно хлеба наблюдается ненормальная картина, если всюду продается хлеб по 17 коп. кг., то на ст. Копа, такой предается по 21 коп. кг., конечно не первый сорт, а третий, что является недопустимым явлением. Очевидно, Управление ТПО не обращало на это внимание, почему до сих пор и не устранило это явление [17, с.30].

Новиков оповестил о грубом обращении с продуктами. «Грубое обращение с продуктами является тормозом работы самого ТПО, так, например, сало бросили на пол, не имея никакой подстилки после этого же сало бросили в грузовые автомобили. Конечно, рабочие, зная об этом, сало это не брали и, таким образом, ТПО получало убыток».

Товарищ Купекобыльский отметил, что часто происходит простой, из-за того, что не достает хлеба. «На Чокпаре был простой 30 часов; это в первый раз, и во второй раз 70 часов. Не могли работать за отсутствием хлеба. Следовательно, ТПО нужно учитывать все моменты рабочей потребности и в дальнейшем, чтобы таких явлений не было. Надо также удешевить общественную столовую и не только удешевить, но и улучшить питание» [18, с/об.30].

С первых дней организации профсоюза строителей на Турксибе, союзным органам пришлось столкнуться со значительными трудностями, заключающимися в том, что приходилось начинать работу, совершенно не имея опыта по обслуживанию такого масштабного по своим размерам и трудностям, железнодорожного строительства. Совершенно не было в практике профсоюза линейного построения союзной сети, почти что совершенно отсутствовали кадры профработников. Среди рабочих, прибывших самотеком, было значительное количество людей, которые приехали на Турксиб, чтобы заработать, с авантюристическими наклонностями, попадались контрреволюционные элементы и с уголовном прошлым, которые пытались использовать несознательную часть рабочих в своих целях, иногда даже попадая на руководящую профессиональную работу председателями рабочих комитетов. Не было налаженной сети культурных учреждений – клубов, красных уголков, библиотек, кино-передвижек и др. [19, сс.15-16].

Таким образом, строительство Туркестано-Сибирской железной дороги в тридцатые годы прошлого века и развитие на этой основе всего железнодорожного транспорта республики сыграло выдающуюся роль в формировании экономики Казахстана.

Лашын Батырхановна АБДИЛЬДИНОВА,

магистр гуманитарных наук, преподаватель кафедры Истории Казахстана

Жетысуский Государственный университет имени Ильяса Жансугрова, город Талдыкорган

Список использованной литературы

1. Исингарин Н.К. Железные дороги Казахстана. Становление. – Алматы: ТОО «Экономтрансконсалтинг», 2004 – 416 с.

2. Пайн Мэтью Дж. Сталинская железная дорога. Турксиб и строительство социализма / Пер. с англ. Б.М. Сужикова / Сост. Ж.Б. Абылхожин – Алматы: «Санат», 2006. – 352 с.

3. http://ehistory.kz/ru/contenrs/view/372 Сужиков Б.М. ВНС Института истории и этнологии КН МОН РК, к.и.н. История модернизации казахского края.

4. ЦГА РК. Ф-131, О-1, Д-188, 19 с.

5. ЦГА РК. Ф-131, О-1, Д-188, 19 с/об.

6. ЦГА РК. Ф-131, О-1, Д-188, 20с/об.

7. ЦГА РК. Ф-131, О-1, Д-188, 21 с.

8. ЦГА РК. Ф-131, О-1, Д-188, 21 с/об.

9. ЦГА РК. Ф-131, О-1, Д-188, 25 с.

10. ЦГА РК. Ф-131, О-1, Д-188, 25с/об.

11. ЦГА РК. Ф-131, О-1, Д-188, 27 с.

12. ЦГА РК. Ф-131, О-1, Д-188, 27с/об.

13. ЦГА РК. Ф-131, О-1, Д-188, 28 с.

14. ЦГА РК. Ф-131, О-1, Д-188, 28 с/об.

15. ЦГА РК. Ф-131, О-1, Д-188, 29 с.

16. ЦГА РК. Ф-131, О-1, Д-188, 29с/об.

17. ЦГА РК. Ф-131, О-1, Д-188, 30 с.

18. ЦГА РК. Ф-131, О-1, Д-188, 30 с/об.

19. Солькин. Турксиб (к соединению укладки рельсового пути 1-го мая 1930 г.). - Алма-Ата. Типо-лит. КЦСНХ №2. Зак. 2614 Казлито № 781. 15-16 сс.