Если Конвенция будет принята, то это - огромное достижение новейшей истории Независимости Казахстана, так как она даст нашим будущим поколениям четкую политико-правовую определенность в отношениях с прибрежными государствами. А также, с нею будет фактически решен раз и навсегда вопрос всех сухопутных и морских границ Казахстана.

Принятие Конвенции будет означать совершенно новый этап историко-политического, экономического развития сотрудничества на Каспии. В будущем портфеле переговоров прибрежных государств Конвенция будет всегда тем документом, к которому будут апеллировать, ссылаться.

Что сейчас Каспий?

Каспий – самый большой внутренний водоем в мире, по площади превышающий Великие Озера в Америке или озеро Виктория в Восточной Африке. В Каспий впадает около 130 крупных и малых рек, в основном с севера и запада. Самая крупная – Волга. Длина Каспия составляет приблизительно 1030 км, максимальная ширина - 435 км, минимальная - 196 км. Море не соединяется с мировым океаном; в настоящее время уровень Каспия на 26,5 м ниже среднего уровня мирового океана. Общая длина побережья Каспия составляет почти 7 тыс. км, площадь поверхности - 386,400 км². Объем воды в озере – 78 700 км3. Расположено море на стыке Европы и Азии, а в прибрежной зоне проживает более 5 миллионов человек. Площадь Каспийского моря в настоящее время составляет примерно 371 000 км². Каспий, углеводороды, огромные акватории, разнонаправленные интересы различных внешне системных геополитических игроков, основных мировых центров силы, на фоне с достаточно противоречивыми интересами самих каспийских государств на Каспии – все происходило мирно, в формате межгосударственных, дву- и многосторонних переговоров, и это хорошо.

Поэтому Конвенция – это этап эволюции согласования интересов на Каспии 5 государств.

В экономическом плане

Каспий – это 70 млрд баррелей нефти, 15 триллионов кубометров газа. Каспий сейчас это уже новый Каспий. Каспий советского времени по углеводородной добыче был скорее маргинальным. Появление же трех новых суверенных государств естественным экономическим образом усилили конкуренцию на Каспийском море. Для нас Каспий это тоже самое что Персидский залив для стран Залива – арабских монархий и Ирана, Мексиканский залив для США и так далее. Спокойствие и предсказуемость в дальнейших решениях в экономической, экологической, вот что дает Конвенция.

Вопрос Каспия – это вопрос нефти и транзита. Простой пример. Пока не урегулирован в правовых аспектах раздел Каспия, прокладывать трубопроводы для транспортировки к примеру, той же туркменской, или казахской нефти в Европу – невозможно.

Отметим, что проблема статуса Каспия обсуждается уже почти 30 лет. Проблема седая, как сам Каспий. Суть его в принципе разделения акватории Каспия всеми 5-тью каспийскими государствами – Азербайджаном, Ираном, Казахстаном, Россией, Туркменистаном. Считать ли его морем и делить по срединной линии, или считать его внутренним водоёмом озером – тогда кому-то достаётся больше, кому-то меньше акватории, и делить равными частями, когда всем государствам достаётся по 20%. Как известно, о том, что текст Конвенции о правовом статусе Каспийского моря готов, заявляли еще в прошлом году.

В геополитическом плане.

В отличие от других регионов, где есть морские и территориальные споры, то в регионе Каспия все-таки есть главный фактор – доверие. Именно с Каспия удобный выход на другие регионы мира – и на Центральную Азию, и на Кавказ, и на Ближний Восток, своего рода геополитический треугольник, где сходятся и сталкиваются интересы многих мировых и региональных держав. Все это скорее осложняет процесс принятия решения и выработки единой консолидированной конвенции, чем облегчает задачу. Вопрос важный настолько, что в ряде государств даже были созданы специальные «каспийские» аналитические структуры, чьей главной задачей была подготовка и обоснование тех или иных концепций по решению вопроса по правовому статусу Каспия для национальных и международных десижн-мейкеров.

Потенциально всегда договорабельные аспекты - это вопросы проблемы безопасности, в частности инициируемые Россией и Ираном включение в конвенцию о правовом статусе Каспийского моря принципа о недопустимости присутствия на Каспии вооруженных сил внерегиональных стран.

Договорабельны и мало конфликтны вопросы сотрудничества, транспорта и навигации, экологии и окружающей среды. Касаясь вопроса безопасности, хотел бы отметить что де-факто Каспий уже милитаризован, чему подтверждением служат пуски ракет ВМФ и ВКС России в рамках сирийской операции. Причем активная милитаризация произошла по войне, относительно географически удаленной от каспийского региона, я имею в виду сирийский конфликт.

Риски для Казахстана с Кавказа, имеются в виду влияние радикальных религиозных и экстремистских течений, всегда шли в том числе и через Каспий.

Министр иностранных дел РК Кайрат Абдрахманов в прошлом году еще подтвердил решимость, решения вопроса о международно-правовом статусе на политическом уровне, что «есть общий настрой и понимание выходить на подписание Конвенции» в Астане на саммите глав государств». Это также декларировал министр иностранных дел России Сергей Лавров по итогам седьмого заседания глав внешнеполитических ведомств прикаспийских стран в 2017 году. Внимание министров было приковано к документам, регулирующим пятистороннее сотрудничество в сфере безопасности, экономики, транспорта и военного мореплавания.

Продвижение по решению этого вопроса, с учетом углеводородных ресурсов и стратегического значения Каспийского моря идет, но не такими темпами как хотелось бы. Это решения от 1998 года между Азербайджаном, Россией и Казахстаном, затем позднее 1998 года – по северной акватории Каспия, супплемент к этому же документу в 2002 году. В 2016 году Москва ратифицировала изменения. Хороший прогресс есть по двусторонним соглашениям по Каспию, например, между РК и РА, между РК и РТ, и трехсторонним документам – между РК, РФ и РА.

15 миль от берега – зона государственного суверенитета, следующие 10 миль – зона исключительных прав на рыболовство. Край 25-мильной зоны наделяется статусом государственной границы.

Рыболовный промысел может вестись по всей акватории, кроме пограничных участков, территориальных вод.

Разграничение водных пространств, дна, недр, режим судоходства и рыболовства. Большая часть акватории Каспия остается в общем пользовании сторон.

Конвенция не ставит точку всех нерешенных вопросов. Конвенция, если она будет принята, то она является основой для решения дальнейших вопросов, по которым у каспийских государств есть спорные позиции.

Министр иностранных дел РК в прошлом году еще подтвердил решимость, решения вопроса о международно-правовом статусе на политическом уровне, что «есть общий настрой и понимание выходить на подписание Конвенции» в Астане на саммите глав государств».

Каспий без осетра – Каспий без будущего. Здесь сосредоточены 90% всех осетровых запасов мира.

На Каспии в экологическом плане не должен повториться печальный опыт Арала.

Каспийский бассейн с точки зрения минеральных и био ресурсов – - один из старейших и крупнейших нефтедобывающих в мире. При этом он до сих пор полностью не изучен: данные по запасам нефти носят прогнозный характер. Принцип модифицированной срединной линии, равноудаленной от берегов всех каспийских государств – Казахстана, России и Азербайджана. Такой метод широко распространен в морском праве, и впервые официально прозвучал в Женевской конвенции о континентальном шельфе 1958 года. Сложность и заложенная дискуссионность этого метода была в том, что этот метод был обоснован для океанов и морей. А Каспий, это по ряду признаков и озеро, и море.

Если делить по морскому праву, то проводятся береговые линии, и шельф делится на пять частей.

Если делить по правилам внутреннего водоема, то здесь все зависит от договоренностей всех пяти государств. Соответственно, от их решений все и зависит.

Женевская Конвенция в свое время ввела концепцию юридического континентального шельфа прибрежного государства как «естественного продолжения его сухопутной территории» и «находящегося под водой продолжения континентального массива прибрежного государства». Отсюда следует, что юридическое понятие континентального шельфа шире его географического понятия, ибо включает в себя помимо самого шельфа прибрежные районы морского дна, где континентального шельфа в геологическом смысле нет, а также районы морского дна за пределами континентального шельфа.

То, что вопрос решался так долго, свидетельствует также и выверенности позиций прибрежных государств. Так как, если бы кто-нибудь, единожды установил в соответствии с этими нормами внешние границы своего континентального шельфа, то это прибрежное государство не вправе было бы их изменить затем по своему усмотрению.

В последнем случае делимитация должна осуществляться путем соглашения в соответствии со справедливыми принципами и с учетом всех относящихся к делу обстоятельств таким образом, чтобы оставить каждой стороне, по возможности, все те части континентального шельфа, которые составляют естественное продолжение его сухопутной территории в море и под морем, не вторгаясь в естественное продолжение сухопутной территории другой стороны.

В соответствии со ст. 77 Конвенции 1982 г. прибрежное государство осуществляет над континентальным шельфом суверенные права в целях разведки и разработки его природных ресурсов.

Данные права не равнозначны суверенитету и могут осуществляться лишь в строго ограниченных международным правом целях. При этом данные права являются исключительными в том смысле, что, если прибрежное государство не производит разведку континентального шельфа или не разрабатывает его природные ресурсы, никто не может делать этого без определенно выраженного согласия прибрежного государства.

Саммиты глав государств прикаспийских стран до Актау проводились четыре раза: в 2002 году в Ашхабаде, в 2007 году - Тегеране, в 2010 году - Баку и в 2014 году - Астрахани. Важные политические решения, принятые на саммитах глав государств прикаспийских стран в Баку и Астрахани, внесли вклад в согласование ряда принципиальных положений проекта Конвенции о правовом статусе Каспийского моря. Очередной саммит пройдет в 2017 году в Астане. Казахстан в качестве цели данного мероприятия выдвигает очень амбициозную задачу - принятие Конвенции.

И перед каждым саммитом у сторон были большие ожидания, но у саммита этого года в Астане, которая официальная Акорда принимает уже в качестве непостоянного члена СБ ООН – большие. Поэтому на этом саммите фокусируются серьезные ожидания. Как известно, официальная Астана достаточно смело заявила не много ни мало – принятие Конвенции о правовом статусе Каспия. Поэтому с этой точки зрения если все-таки Конвенция будет подписана, вкупе с суплементом к Тегеранской конвенции о трансграничном взаимодействии, то саммит обещает быть одним из успешных, а Астана получит бонусы успешного негоциатора и медиатора процессов.

Что же даст подписание этой долгожданной Конвенции?

Дело в том, что многие инвестиционные проекты не могли не только развиться, но и вообще начаться по причине правовой неопределенности.

Первое. Начнем с того, что неясность – всегда конфликтна и непредсказуема. Тем более если это касается границ, неважно на суше или на воде эти границы. Поэтому юридическая ясность, «где чье», и «что кому принадлежит» позволит инвесторам работать в потенциально неконфликтном как политически, так и юридически поле. Более того, это зеркально отразится в национальных законодательствах каспийских государств, повысив ответственность каждого прибрежного государства за правильное и безопасное использование недр Каспия в своей части моря, обеспечивая возможность эффективного правового регулирования такой деятельности на основе национального законодательства, скоррелированного с Конвенцией. При этом доля самостоятельности каждого государства в своей зоне наверняка будет приоритетным и будет оговорено.

Второе. Ранее в условиях различного толкования тех или иных международно-правовых документов, решения о разработке природных ресурсов принимались отдельными странами единолично, часто к этому процессу привлекались третьи стороны, причем последние помимо реализации здесь своих сугубо экономических интересов преследовали далеко идущие военно-политические цели. С принятием документа это должно жёстко ограничиваться рамками будущего документа.

Третье. Правовая ясность позволит, условно говоря, избежать права сильного на Каспии. Каждый неверный шаг любой региональной державы на Каспии уже будет восприниматься не как шаг в условиях правовой неопределённости, а как нарушение достигнутой международной Конвенции.

Четвертое. Правовая определенность подвигнет государств к более точечному и активному решению экологических проблем на Каспии, так как будет ясно у какой части моря кто хозяин, а вкупе ответственность будет лежать на всех солидарно. Часть экологических проблем уже на повестке дня, часть - может осложнить экосистему моря уже в среднесрочной перспективе всерьез и надолго. Нельзя забывать печальную судьбу такого же внутреннего водоема, коим было Аральское море. Правовое поле для Каспия позволит ограничить чрезмерную, нерегламентированную эксплуатацию биологических ресурсов, приступать к регенерации редких, в том числе и из Красной книги и виды, практически совместно защищать биоразнообразие этого красивейшего мирового водоема, среды снизить порог уязвимости уникальной экосистемы Каспия, где много эндемичной флоры и фауны.

В будущем на Каспии большую остроту приобретет вопрос о покинутых, более не эксплуатируемых сооружениях на континентальном шельфе. Поскольку месторождения нефти, газа, других минеральных ресурсов исчерпаемы, рано или поздно подобные установки и сооружения на шельфе становятся ненужными и возникает проблема их экологически безопасной ликвидации. Так, в одном лишь Мексиканском заливе ежегодно подлежит удалению свыше100 морских буровых платформ.

Очевидно, что оставленные на месте по окончании использования буровые установки, трубопроводы и другое оборудование представляют повышенную опасность для окружающей среды и судоходства. Собственники таких сооружений заинтересованы в экономии финансовых средств, необходимых на их демонтаж и удаление. А другие пользователи моря, выражающие, например, интересы торговых, судоходных, морских рыболовных, рекреационных компаний, заинтересованы в том, чтобы эти сооружения были убраны.

В настоящее время число установок и сооружений различного назначения в морских акваториях все возрастает, то можно представить, насколько серьезной является данная проблема.

Пятое. Точка в правовом поле по Каспию позволит обустраивать надежные, в том числе альтернативные транспортно-логистические пути и сопутствующую инфраструктуру.

Шестое. Завершим важным. Принятие Конвенции по международно-правовому статусу Каспийского моря позволить решить вопросы безопасности каспийских государств. Решение вопроса позволит снизить либо вообще нейтрализовать имевшийся конфликтный потенциал ряда каспийских государств, мешавших их политическому и экономическому сотрудничеству. То есть имевшая ранее место быть политизация сугубо правового вопроса решает параллельно и эти задачи.

Еще раз хотел бы проакцентировать вопросы экологии, которые решимы после принятия Конвенции более активно. Вспомним, что Прибрежные государства (Азербайджан, Казахстан, Россия, Туркменистан и Иран) в ноябре 2003 года подписали Рамочную конвенцию по защите морской среды Каспийского моря.

Более того, у другого подписанта – России, в соответствии с Указом Президента РФ прошлый 2017 г. был объявлен годом экологии.

Здесь также и корреляции и по линии ШОС, где все государства являются членами с следует учитывать и Стратегию развития ШОС до 2025 г., где утверждается перспектива сотрудничества стран-членов ШОС в области охраны окружающей среды и план действий её реализации. Вспомним и Тегеранскую конвенцию, остающуюся основным инструментом решения экологических проблем Каспийского моря.

Демилитаризация Каспия, дерадикализация и работа по предотвращения рисков террористических актов на Каспии, так как не секрет что несмотря на условиях мировых цен на нефть, рецессии в экономике ряда Каспийских государств, основные фонды пополнения государственного бюджета, а значит и развития – лежат в недрах и акватории Каспия, а значит – эти сегодняшние и потенциально будущие инвестиции, которые нужно обеспечивать привлекательной политической, инвестиционной стабильностью.

Наличие доброй политической воли всех потенциальных участников такого процесса, помноженная на экономическую интеграцию в бассейне Каспийского моря вместо конфронтации должна стать императивом национальных интересов прикаспийских государств.

Каспий не на словах, а на деле должен стать регионом мира и сотрудничества, а не разногласий. 

Вопрос правового статуса Каспия, а соответственно вытекающий их этого вопрос раздел и освоение шельфа Каспия; вопросы выхода на мировой рынке углеводородов, включая проблему трубопроводных маршрутов и экспортных хабов.

У всех стран свои либо реализованные, реализуемые или планируемые инвестиционные проекты по список месторождений, которые нужно разрабатывать и на которые нужно привлекать средства. Один казахстанский проект освоения Кашагана чего стоит.

Надеюсь, что Конвенцию подпишут. Это вопрос спокойного, стабильного развития Каспия, прибрежных государств, политико-правовой военной, экономической ситуации на этом уникальном море. Это также вопрос престижа официальной Астаны, принимающей в этом году саммит, и ясно, что Казахстана хочет войти в историю как место где была принята эта историческая во всех планах Конвенция.

Мухит-Ардагер СЫДЫКНАЗАРОВ,

доктор политологии, директор Института современных исследований Евразийского национального университета им. Л. Гумилева,

г. Астана, Казахстан