Лингвистический и исторический анализ первоисточников свидетельствует о том, что Чингиз-каган этнически не был монголом, казахом, татарином, китайцем.

Он был боржигином алтайского происхождения с преобладанием тюркского составляющего. Ряд источников позволяет говорить о тюркском происхождении рода боржигин, следовательно, и Чингиз-кагана. В то же время некоторые языковые материалы свидетельствуют о знании Чингизом монгольских диалектов. Об этом говорят и отдельные имена, родоплеменные обозначения, военные термины и т.д., а также наличие государственной тюркской (уйгурской) письменности на основе тюркско-монгольского диалекта. Двуязычность многих племен эпохи Чингиз-кагана на его родине не вызывает сомнения.

Корни Монгольского каганата   

Всякое социальное явление имеет корни, основание – ничто не появляется на пустом месте, тем более новый мощный каганат. Любое государство имеет своих предшественников, свою историю. Монгольский улус имел свои традиции государственного устройства, государственного и военного управления, формирования армии, законодательства, связи и т.д. Эти традиции существенно отличались от традиций соседних государств – китайского, корейского, персидского и т.д. и имели вековую историю в тюркских каганатах на территории современной Монголии, где много тюркских памятников.

Титулы в Монгольском улусе – каган, хан, беки, оттегин, катун и т.д. – тюркского происхождения, как и государственное устройство – каганат. Само слово «монгол» – тюркское слово, это название государства и обозначает его военное устройство. Издавна у тюрков была распространена десятичная система в армии, основанная на количестве пальцев обеих рук: воины были разверстаны по десяткам, десятки объединялись в сотни, сотни – в тысячи и т.д. В «Сокровенном сказании» (1240 г.) несколько раз отмечается, как Чингиз делит свое войско на тысячи, в то время как у соседних племен такое деление не встречается. И войско называлось по-тюркски кол-ғол-қол – «рука; отряд, армия, крыло и т.д.». В 1206 г. каган перенес эту систему на все население подчиненной территории, которое разделил на 95 «тысяч», 95 административных единиц, способных выставлять и снабжать всем необходимым тысячу воинов. И объявил об образовании Монгольского улуса (см. «Сокровенное сказание»).

«Слово же монгол  сперва  звучало  мунгол, то есть «бессильный» и «просторечный» (Рашид-ад-дин. Сборник летописей. М.; Л., 1952. Т. 1. Кн. 1, стр.154). (Ср. древнетюрк. моңқул-муңқул «неразумный», «глупый».) То есть первоначально это слово могло быть как муңғол. В «Тайной истории династии Юань» это слово звучит как «моңғол-моңқол» (задненебный «ң» и глухой «г» как казахский «ғ-қ»).  Муң  есть  тюркское  «тысяча»  (алтайс.,  тувин.,  хакас.),  ғол-қол – «войско». Муңқол-моңғол означает «тысячное войско», «армия из тысяч». Народ-войско получило «тысячную» организацию. Это было военно-административное название, а не родоплеменное. Монгол – не этническое обозначение, а военно-административное название. Монголов, осевших в Восточном Иране, называли хэзарийцами от персидского хэзар – «тысяча». Даже по истечении нескольких веков племена в Монголии называли себя «сорок монгол», помня деление на тысячи.

История Чингиз-кагана и Монгольского каганата, написанная с позиции евроцентризма, специально не просматривает корни государства, чтобы представить его случайным событием в мировой истории, хотя это невозможно по объективным историческим причинам. Мол, некогда в монгольских степях обитали бедные монгольские племена, которые вели примитивный, даже дикий образ жизни, и у них не просматривались культурные, политические, исторические корни. Естественно, если не рассматривать тюркские корни Монгольского каганата, то о «монгольских племенах» действительно в исторических источниках трудно что найти – их просто нет ранее ХII века, когда впервые официально стали называть «тысячную» систему как муңғол среди воинов рода боржигин при прадеде Чингиза – Хабул-кагане.

Евроцентризм и советская борьба с «пантюркизмом» целенаправленно вели идеологическую войну против тюркского происхождения улуса – в противном случае предстала бы величественная и сильнейшая восточная цивилизация с тысячелетней историей, с государственными и культурными традициями, которая существенно влияла на развитие европейских стран и Руси.

Поэтому появление Монгольского каганата представляли как бы волшебством, чудом, случайным стечением обстоятельств, детищем «гениального дикаря» Чингиза и т.п. И неожиданно и случайно появились сложнейшие законодательные кодексы, сложная и действенная система управления огромной империей с развитой дипломатией, передовая и эффективная военная структура и управление армией, передовая военная технология штурма городов и т.д.

Такому ненаучному подходу особенно способствовала советская борьба с «пантюркизмом», которая исключила из истории Чингиз-кагана и созданного им каганата тюркское содержание. Неслучайно титул «Чингиз-каган» во многих исследованиях подается как «Чингиз-хан»; не называется созданная им империя каганатом, чтобы представить его вождем полудиких орд, а не наследником тысячелетней тюркской культуры и великих каганатов. Впрочем, это положение имеется и в историографии Казахстана. (Это то же самое, если бы президента какой-либо страны называли вице-президентом.)

«Кто контролирует прошлое – контролирует будущее, кто контролирует настоящее – контролирует прошлое». Эта формула английского писателя и публициста, специалиста по психологической войне Джорджа Оруэлла известна сегодня всему миру. Управление будущим на основе изменения прошлого тюркских народов, прежде всего, с помощью искажения и отсечения исторических корней – это был советский способ принижения и уничтожения тюркских наций и их будущего. По этой причине советские идеологи и историки стремились отбить у них память, переписывая историю в своих интересах, а несогласных просто уничтожая.

Письменные и устные свидетельства

В «Тайной истории» встречаются такие тюркские слова: чаға (ребенок), төре (обычай, закон), қату (ханша, дама), қараул (караул), теңғиз (море), йарим (половина), серке (баран), алгинчи (передовой дозор), тебене (большая игла), қутуқ (счастливый дух), чиң (искренний), откан (капище), тоноқ (грабеж), чжебе (пики), ерте (некогда) и др.

Гильом де Рубрук в своем путешествии в столицу Каракорум зафиксировал фрагменты устной речи, в основном тюркские слова. Например, название женского высокого головного убора богтаг (тюрк. боғ «узелок, вещи связанные в узелок», тағ «гора» – узелок горой), ястуг (тюркское обозначение золотых и серебряных слитков), кам (тюрк. «шаман»), туин (уйгурское «монах») и др.

Наличие многочисленных диалектов у современных монголов говорит об их разноэтнических составляющих, что нельзя сказать о тюрках. В казахском, например, мало монголизмов эпохи Чингиза: нукер – «слуга, дружинник», олжа «(военная) добыча», тама – название казахского рода, так обозначались войска, оставляемые в завоеванных областях и некоторые др. Тюркские языки не испытали заметного влияния монгольских языков, что говорит о тюркоязычности большинства т.н. монгольских племен, вошедших в состав тюркских народов.

Обычно в таких случаях говорят о малочисленности «монгольских племен», «монгольских войск», «собственно монголов». Это не совсем верно. В известной мере можно говорить о переселении племен и народов. Например, «Чингиз-наме» (ХYI век) говорит о многочисленных кыятах в Дешт-и Кипчаке. Под давлением войск Чингиза часть найманов, керейтов, меркитов передвинулась на запад от первоначального места обитания. А ведь тех же найманов, татар или керейтов было намного больше кыятов. Кыяты – это ответвление боржигинов.

Известно, что первым писцом Чингиз-кагана был уйгур, и делопроизводство велось на уйгурской письменности. По источникам видно, что «золотой род» Чингиза до образования каганата не имел письменности. Некоторые племена, как найманы и др., приглашали для делопроизводства, просвещения грамотных уйгуров, у которых была своя письменность. Первоначально желтые уйгуры были тюркоязычные, поэтому в их языке в монгольский лексический массив органически вплетаются тюркские слова и выражения (С.А.Козин дал транскрипцию языка «Юань чао би ши»). Многие племена на родине Чингиз-кагана были двуязычные, как современные казахи.

Приведем маленький пример из первоисточника, чтобы иметь какое-то представление о его языке. В 1206 году состоялся курултай. «Здесь воздвигли 9-бунчужное белое знамя…» (yesun koltu caqaan tuq – есун колту чағаан тук). Если слово «колту» переводить как монгольское слово, то получится «9-ножное белое  знамя» (ср. монг. хөл «нога; ножной»). Если как тюркское слово, то 9-рукавное, 9-войсковое или 9-бунчужное белое знамя, как перевел С.А.Козин. Скорее всего, 9-войсковое знамя, ибо у кагана было 9 маршалов.

Язык Чингиз-кагана

Серебряная монета Чингисхана. 1220 г.

Пришлый род боржигин стал смешиваться с местными племенами, и в генеологии Чингиза наряду с тюркскими именами и титулами встречаются монгольские, маньчжурские и китайские. Названия законов кагана – тюркские: Билик («Знания»), Ясак («Постановления»). По многим языковым признакам Чингиз-каган говорил на алтайском тюркском диалекте, схожем с современными алтайскими языками, но с значительными монгольскими заимствованиями.

В то же время государственным (языком делопроизводства) был уйгурский (шира-югурский), в котором содержались как тюркские, так и монгольские лексемы. Т.е. Чингиз-каган, по крайней мере, был двуязычным, как и многие жители его улуса. И когда говорят, что чингизиды и высшие сановники в Чагатайском улусе знали монгольский язык, то это уйгурский (шира-югурский) язык, который был официальным языком, языком пайдз, ярлыков, посланий и денег. Самое поразительное в языке желтых уйгуров является произвольная замена тюркских элементов монгольскими и наоборот, что наблюдается и в языке «Сказания». Надо отметить, что официальная переписка с европейскими правителями нередко велась на тюркском языке.

Первоисточники позволяют воссоздать приблизительный языковой «портрет» рода Чингиза: на первоначальный алтайский древнетюркский пласт наслоились монгольские, тунгусо-маньчжурские и незначительно китайские языковые элементы. Однако антропонимы времен Чингиза и последующих эпох сильно разнятся: вместо общеалтайских имен начинают преобладать монгольские, а через ламаизм и тибетские, среди которых отсутствуют такие чисто тюркские имена как Чингиз, Тогрыл, Чагатай, Таргутай и другие.

Возрождение нации в контексте великих каганатов

Конечно, встает проблема отношения к исторической роли Чингиз-кагана и созданного им каганата, его место в жизни казахов и Казахстана. Рюрик, предводитель русов-варягов, остался в истории не как захватчик, а как родоначальник великих русских князей и, как таковой, справедливо почитается. А ведь Чингиз-каган, основатель мировой империи, чей сын был родоначальником казахских ханов, почитался не только как великий объединитель Степи. Вековая степная культура была проникнута этим именем, которая теперь не только не известна, но и искусственно отчуждена от тюркских народов.

Есть другая крайность – чрезмерное возвеличивание Чингиз-кагана; в последние годы в Казахстане бездоказательно объявили его казахом. Дело дошло до того, что этимологию терминов эпохи Чингиз-кагана стали выводить из современного казахского языка, а не языков и диалектов алтайского региона ХIII века.

В историческом разрезе первая мировая (континентальная) война (до официального открытия Америки) была в ХIII веке. Недаром Чингиза называли богом войны. Нет прямой связи между войнами Чингиз-кагана и двумя мировыми войнами ХХ века. Однако дух большой войны, ее стратегия и идеология, принципы ведения большой войны зародились в ХIII веке. Недаром Наполеон восхищался Чингиз-каганом.

В современное время зарождается новый мир, новое сознание и понимание развития человечества и исторических процессов, умы передовых людей постепенно овладевают идеи гуманизма и будущего без войны. Недаром прекратились испытания ядерного оружия, идут процессы по их сокращению и уничтожению, постепенно снижаются возможности и предпосылки большой (мировой) войны. И слава Чингиз-кагана как великого полководца и императора должна остаться в прошлом. Величие кагана, великие деяния наших предков не должны быть лишь предлогом, предметом для нашего «удовлетворения» национального эго.

Если мы считаем себя наследниками великой степной цивилизации, то соответствующим образом должны это показать миру: возрождение великой культуры, знание языков и культур степных каганатов, возрождение Великого шелкового пути, достижения экономики, животноводства, чудеса восточной дипломатии, разнообразный туризм, достижения литературы, конного спорта и стрельбы из спортивного лука и т.д.

Ныне есть возможность для объективного изучения истории и места в ней тюркских народов, казахского народа. Необходимо переиздание в Казахстане «Сокровенного сказания» с транскрипцией текста «Юань чао би ши» и его исследования. Язык как магический индикатор фиксирует всякие изменения в среде его носителей. Лексический состав сказания дает возможность судить об исторических контактах, о тюркском происхождении Чингиз-кагана и его рода.