К лидерам феминистского движения начала 20-го века относятся многие и наши соотечественницы – Гульсум Асфендиярова, родная сестра Санжара Асфендиярова, активного деятеля Алаш-Орды и Аккагаз Досжанова. Они были первыми, получившими высшее медицинское образование и ставшими дипломированными врачами.
На февральском московском съезде мусульман 1917 года было решено направить от каждого регионального объединения в высший исполнительный орган самоуправления мусульман хотя бы по одной женщине. Оказалось, что лишь казахская делегация решилась направить в совет женщину – Аккагаз Досжанову, избрание которой позже должен был подтвердить всеказахский съезд. Уроженка Тургайской области Оренбурской губернии Аккагаз рано осиротела, попечителем ее стал старший брат Сагындык. Образованный сам Сагындык Досжанов постарался дать образование своей младшей сестренке. Сначала он определил ее в татарскую школу в Оренбурге, затем в женскую гимназию. Там она училась вместе с Гулайим Байгуриной-Балгынбаевой, Рахимой Габдилкаликызы.
Затем Аккагаз поступает в высшие женские курсы в Москве, где выбрала медицинский факультет. Февральская революция 1917 года, общественная работа, трудности с учебой, разброд и шатание все это повлияло на здоровье Аккагаз. По совету врачей вернулась в аул. В это время шла война между белогвардейцами и красными. По пути она попала к колчаковцам в плен – ее садят в тюрьму, как «большевика», «шпиона» и «активистку». Пришли на помощь друзья, и ей удалось вернуться с большим трудом домой. Завершила образование Аккагаз в Ташкенте, закончив медицинский факультет Туркестанского государственного университета. В торжествах по случаю окончания вуза принимал участие известный ученый - переводчик Сайдил Талжанов, а увеселительной частью руководил Мухтар Ауэзов. Главная газета большевиков «Правда» писала:
«Ташкент. 18 декабря 1922 года.
Совнарком Туркестанской республики постановил выдать премию в 100 000 р. и оборудовать за свой счет кабинет женщине-врачу – киргизке Досжановой, окончившей осенью этого года медфакультет Туркестанской республики, получившей высшее образование».
Постановлением СН Комиссаров Туркестанской республики от 14 декабря 1922 года в университете была учреждена стипендия имени А. Досжановой.
Из воспоминаний Алим Гирей Ершина, супруга Аккагаз
«Познакомился с Аккагаз в Ташкенте, осенью 1921 года. До приезда Аккагаз, мы студенты и работники в Ташкенте жили дружно, работали активно. Нередко устраивали студенческие вечеринки. С приездом Аккагаз наша дружба стала еще крепче. Так как из девушек Аккагаз была самая старшая, а я самый старший из студентов, наши друзья-товарищи стали подшучивать и откровенно говоря «сватать» нас. Долгое время я избегал этих разговоров, Аккагаз тоже не подавала виду. В 1921 году я был уполномоченным детской комиссии по эвакуации и расселению голодающих Поволжья и Урала в более сытые районы Средней Азии. За 1921-22 годы я сопроводил не менее 15 эшелонов по 1500 (взрослых и детей) в каждом. Учителя-воспитатели, во главе с Аккагаз, ждали нас в Ташкенте, встречали эшелоны, чтобы произвести тщательный осмотр и отбор детей и больных. Аккагаз при встрече этих эшелонов бросалась оказывать первую медицинскую помощь больным и голодающим, женщинам и детям, быстро проверяла больны они или нет и направляла, если нужно в больницы, или интернаты-изоляторы, давая всем точные наставления и строгие указания кому и что сделать, кого и куда отправлять и что подготовить на месте до ее прихода.
Если до ее приезда вся организационная работа находилась у нас в руках, то вскоре Аккагаз перехватила инициативу довольно авторитетно и, справедливо сказать – установила более разумное руководство. За десять лет медицинской и педагогической службы (с 1921по 1930 гг.) через ее руки «прошли» десятки тысяч учеников, ведь только в одном Ташкенте ежегодно выпускалось из 17 школ-интернатов до 3000 учащихся. А еще были детдома и приюты. И не только в Ташкенте.
Аккагаз Досжанова была самородком – и как врач-педиатр, и как педагог. В совершенстве владела русским, казахским, татарским языками. Когда разговаривала - ясно отчеканивала каждое слово, не путала окончания и ударения. Мы же все, не только студенты, но и общественные деятели, писатели и поэты в то время слабо владели русским языком – и в сравнении с Аккагаз, пожалуй, даже хуже знали свой родной казахский язык. Вполне естественно, что все мы боялись «срезаться» на окончаниях путаясь в мужском и женском родах, попасть впросак перед Аккагаз, получить замечание. Поэты-писатели: Магжан Жумабаев, Мухтар Ауэзов, Жусупбек Аймаутов и другие боялись проронить лишнее слово перед ней.
Аккагаз была музыкальна, имела чуткий слух и хороший голос. Особенно ей нравились казахские кюи на домбре, и, если кто-то из студентов или учителей-воспитателей играл самозабвенно, профессионально, она приглашала к себе и подолгу могла слушать их исполнение. Долгое время мы не знали, умеет ли она танцевать, но на одном из вечеров Аккагаз довелось показать, как нужно танцевать мазурку. Мазурку танцевать не всякий мог правильно – много сложных фигур и в старое время мазурку танцевали преимущественно военная аристократия и высшее офицерство.
Весной 1925 года я сделал Аккагаз предложение ... и получил отказ.
После этого разговора я уехал с землеустроительной партией на геодезическую практику в г. Ош, предупредив ее, что уезжаю в Киргизию навсегда, а дальше в Китай. Аккагаз, получив благословение от старшего брата Сагындыка, приехала летом 1925 года ко мне в г. Ош. Мы устроили небольшой вечер и можно сказать, поженились «тайком» и без шума. За что нас впоследствии упрекали, и даже сильно обижались. 5 сентября 1926 года у нас родился сын. В 1930- 31 гг. переехали в Алма-Ату, где я работал в колхоз- центре, а Аккагаз – в одной из горбольниц.
В аулах, когда ребенок плакал или болел, казашки и киргизки убаюкивали их в люльках, напевая, что придет врач Аккагаз и вылечит от всех болезней, приласкает и успокоит. И дети, будто понимая, переставали плакать и крепко засыпали.
В последний год нашей совместной жизни в Чемолгане появились ужасные комары и перекусали всю нашу семью. Я поехал тогда в командировку, заболел, на ст. Арысь меня сняли с поезда с высокой температурой и положили в железнодорожную больницу с малярией. Как только немного поправился, поехал в Алма-Ату, собрал семью, и мы переехали в Чимкент. Там Аккагаз стало совсем тяжело, и 21 января 1932 года она закрыла глаза навсегда. Она прожила всего 39 лет.
Дина ИГСАТОВА
Для копирования и публикации материалов необходимо письменное либо устное разрешение редакции или автора. Гиперссылка на портал National Digital History обязательна. Все права защищены Законом РК «Об авторском праве и смежных правах». kaz.ehistory@gmail.com 8(7172) 79 82 06 (внутр. – 111)
