Уже второе столетие людей волнует судьба жен декабристов. Они воспеты в поэзии Пушкиным, Одоевским, Некрасовым, в живописи – Бестужевым. Ими восхищаются, перед ними преклоняются. По признанию многих людей, живших в те годы
«Это были ангелы, посланные небом, чтобы поддержать, утешить и укрепить не только мужей своих, но и всех нас на трудном и исполненном терния пути».
В конце XIX века было немало героических казахских сыновей, боровшихся за справедливость. Их расстреливали без суда и следствия, вешали, гнали по этапу в Сибирь. Одним из таких, оставшимся в памяти людей был Салтыбай Турганов.
Прошло немногим более года, как они с Сандибалой Жарылгапкызы были женаты. Салтыбай был сослан в Сибирь. Закованный в кандалы, как «Бунтарь, подающий плохой пример» идет в Сибирь на двенадцать лет.
«Единственная моя мечта – суметь быть вашей верной женой и остаться ею до конца»
- с такими словами с сумой за плечами Сандибала последует за своим мужем. Сперва до Аулие Аты (нынешнего Тараза), Мерке, а потом в Сибирь. Она не отстает от колонны осужденных. В декабрьскую стужу израненных кандалами, обмороженных заключенных пригнали в Иркутскую тюрьму. Тюрьма после такой мучительной дороги показалась им родным домом.
Сандибале удалось найти общий язык с жителями Иркутска: кому–то подносить дрова, кому-то воду, зарабатывая этим на жизнь. Часто и подолгу стоит у дверей тюрьмы, ожидая короткой встречи с мужем. Все, что зарабатывает, тратит на него. Так пройдут первые полгода.
В тюрьме особые порядки. Арестанты имеют номера. Их имена не произносятся. Пришел приказ, и их отправляют в другой лагерь. Узнав об этом, Сандибала также готовится в дорогу. Из Иркутска колонна движется вверх по реке Лене, в Верхоянск. Из-за сильных морозов и недоедания арестанты погибали в пути. Примерно через три месяца они достигли Бодайского месторождения золота. По просьбе арестантов Сандибала получила разрешение поддержать мужа, ослабевшего за долгий переход. Он отморозил ноги. Ступни пришлось ампутировать. Теперь он передвигался, опираясь на палки. Так она будет жить, перебиваясь случайными заработками, находясь вблизи от осужденных. Не думая о себе, прилагая все силы только на то, чтобы помочь мужу, облегчить его тяжелую долю.
Долгожданные 12 лет каторги кончаются. И в 1915 году Салтыбай освобождается из заключения и возвращается домой, на родину. Этап, состоявший первоначально из 60 человек, сильно поредел, оставшихся в живых можно было сосчитать по пальцам. Среди них Салтыбай, выживший благодаря любви и заботе своей жены Сандибалы. Он был самым счастливым человеком на свете, когда с вершины родного Шокпара бросил взгляд на долину Чу.
Так любовь помогла выжить, и благополучно вернуться «из глубины сибирских руд». Они начали новую жизнь. Сама Сандибалла скончалась перед самой войной, в 1940 году.
Анненковы, Ивановы …
Знакомство с судьбой жен декабристов достаточно, чтобы узнать не только о их жизни, но влиянии на Казахстан … И о том, что потомки знаменитых декабристов живут в Алматы.
Среди женщин, решившихся отважно разделить участь своего мужа, была Полина Гебль. Иван Александрович Анненков, поручик кавалергардского полка, член Северного декабристского общества, осужденных по П разряду, вместе с другими товарищами содержался с 1827 года в Читинском каземате. По словам известного историка М.И. Семевского этот «отлично образованный, спокойного, благородного характера, красавец в полном смысле этого слова не только в физическом отношении, но и достойнейший в нравственном и умственном отношении представитель блестящего общества гвардейских офицеров» тяжело переживал свое каторжное, прескверно-унизительное положение и долгую разлуку с невестой и впал в уныние. Анненков был твердо убежден, что его возлюбленная – решительная, находчивая Полина Гебль не оставит его в беде и приедет к нему непременно.
Самой Полине, чтобы приехать в Сибирь, нужно было преодолеть много самых разных формальностей. Она была француженкой, не русская поданная, а потому «не могла воспользоваться установленными правилами, разрешающими женам следовать за их сосланными мужьями».
Полина Гебль лично обращается с мольбой к царю разрешить ей отправиться в Сибирь и разделить ссылку ее гражданского мужа.
«Я всецело жертвую собой человеку, без которого не могу далее жить. Это самое пламенное мое желание… Соблаговолите, государь, открыть вашу высокую душу состраданию, милостиво дозволив мне разделить его изгнание. Я откажусь от своего отечества и готова всецело подчиниться вашим законам».
Не поддавшись ни какие уговоры и согласившись стать «женой каторжника», вымаливает себе высочайшее разрешение.
И уже в марте 1825 года Полина вслед за другими декабристками, прибудет к месту ссылки Анненкова. Как же он был безмерно рад. Вскоре они обвенчались в читинской церкви. А затем состоялась самая необычная свадьба. На время венчания с Анненкова сняли кандалы и сразу после обряда опять надели и отвели в тюрьму. У них будет 18 детей, из которых ко времени амнистии в живых останутся только шестеро: три сына и три дочери.
Судьба Ольги Анненковой, как и других детей декабристов, родившихся в сибирском изгнании, была своеобразной. Детей декабристов называли «несчастными жертвами любви необдуманной», осуждая жен декабристов, женщин, которые бросили все: знатность, богатство, связи и родных. Конечно, Ольге, как всем детям, появившимся в декабристских семьях, пришлось пережить все трудности каторги, выпавших на долю их родителей. Но дети были окружены теплом и заботой: их нянчили, учили и воспитывали декабристы, что они помнили эти годы, как самые лучшие в их жизни.
В своих воспоминаниях Ольга Анненкова напишет:
«Панов постоянно рассказывал мне басни и даже выписал для меня первое издание басен Крылова. От него я узнала первые сказки: «Красную шапочку», «Спящую царевну» и др. Как ни была я мала, но очень не любила на себе пятен и однажды горько плакала, так как запачкала платье. Петр Николаевич Свистунов имел терпение продержать меня на коленях и утешать, пока я не успокоилась. Другой раз, когда я сильно захворала и мне поставили на грудь мушку, доктор Вольф и Артамон Захарович Муравьев не отходили от меня и по ночам сменяли друг друга».
И только замужество с молодым офицером Константином Ивановым даст наконец возможность обрести полноправное общественное положение дочери «государственного преступника». До этого же времени даже детям не было позволено выезжать за пределы места поселения родителей.
Омское образованное общество радушно примет семью Ивановых. Первая встреча Чокана Валиханова с Достоевским состоится именно в доме Ольги Анненковой и станет определяющей в его будущей жизни.
Длительное изгнание декабристов подходило к концу. Уже взрослые их дети, родившиеся в местных казематах, стали постепенно перебираться в центральную Россию. В связи с повышением мужа и его переводом в Петербург летом 1854 года Ольга Ивановна также должна была переехать и покинуть Сибирь. Безусловно, она была этому рада, хотя было жалко покидать край, где родилась и выросла и где продолжали жить родители, ожидавшие амнистии.
Судьба детей дворянских революционеров, выступивших против самодержавия необычна. Они не стали участниками каких-либо выступлений, но память о декабристах хранили всю свою жизнь.
«Известно многим уже какие люди были декабристы, с каким достоинством переносили свое положение, какую примерную, безупречную жизнь вели они сначала в каторжной работе, а потом на поселении, разбросанные по всей Сибири, и как они были любимы и уважаемы везде, куда бросала их судьба. Лично для меня они были незаменимы, я их потом везде искала, мне их недоставало в жизни, когда по выходе замуж я переехала в Россию. И это легко понять, когда вспомнишь, что декабристы за все время своего изгнания, даже во время поселения, когда тысячи верст их разделяли, составляли как бы одну семью, тесную связанную между собою общими интересами и самою святою нежною дружбою»
– так напишет в своих воспоминаниях Ольга Анненкова.
По разным обстоятельствам некоторые из детей и внуков Анненкова выехали за границу, часть архива семьи оказалась вне России, в частности во Франции – на родине Полины Гебль. Документы и письма из их семейных архивов Е.И. Трубецкой и П.Е. Анненковой изданы в Париже двумя книжками. После войны писатель Константин Симонов, вернувшийся из поездки в Америку, привез с собой … мемуары, которые ему передала ему дочь бывшего председателя Самарского окружного суда М.В. Анненкова.
Мария Владимировна, дочь старшего сына И. Анненкова, приводит подробности из жизни отца в Самаре в 1892-1893 годы и его встречах у судебного следователя Я.Л. Тейтеля с интересными молодыми людьми.
«В доме Тейтеля отец мой встретил Максима Горького, который в то время был еще неизвестным молодым человеком, сосланным в Самару за либеральный образ мыслей. Молодые люди, посещавшие дом Тейтеля, с интересом слушали рассказы отца о декабристах и Сибири. Был другой молодой человек, посещавший дом Тейтеля, который с глубочайшим интересом относился к истории восстания декабристов … Он был не особенно большого роста, все черты его лица носили отпечаток не только обширного ума, но и непреклонной энергии. Он в это время был помощником присяжного поверенного, популярного адвоката Хардина. Его имя было Владимир Ильич Ульянов, впоследствии он стал известным миру как Ленин».
У Константина и Ольги Ивановых (Аннековой) было трое детей, в Алматы живут правнучатые племянники Натальи Константиновны Ивановой, старшей дочери.
Дина ИГСАТОВА
Для копирования и публикации материалов необходимо письменное либо устное разрешение редакции или автора. Гиперссылка на портал National Digital History обязательна. Все права защищены Законом РК «Об авторском праве и смежных правах». kaz.ehistory@gmail.com 8(7172) 79 82 06 (внутр. – 111)
