Вскоре в столице Автономии он принял парад первого кавалерийского полка армии Алаш. Хотя попытку создать легальную национальную армию лидер «Алаш» предпринял в далеком 1906 году, еще при царизме, но добился этой цели лишь после Февраля 1917 года.
24 июня (11 июня по старому календарю) 1918 года, во временной столице Автономной парламентской республики Алаш, городе Алаш, председатель Временного Всеказахского Совета Алаш Орда, высшей исполнительной ветви государственной власти Автономии Алаш, Алихан Букейхан подписал законодательное постановление правительства, в котором предусматривалось: «Образовать при Алаш Орде Военный совет из трех лиц, возложив на него функции военного министерства и предоставив ему [полномочия] открывать областные и уездные военные советы при областных и уездных отделах Алаш Орды» [1, 109].
Ровно неделю спустя в городе Алаш А.Н. Букейхан уже принимал парад первого казахского конного полка, о чем омская газета «Свободная речь» сообщала в своем материале «Прибытие казахского (в ориг. «киргизскаго». – С.А.) отряда» следующее: «18 июня в полдень в [город] Алаш прибыл вновь сформированный в степи отряд казахской конницы в 500 человек с офицерами-инструкторами. Отряд был встречен всем населением Алаша, причем представитель земства приветствовал прибывших речью. С казахами прибыл председатель Совета Алаш-Орды А.Н. Букейханов. Отряд обучен военному искусству и вооружен» [2].
Исторические факты свидетельствуют, что национальную армию, причем легальную, лидер казахов пытался сформировать еще в период первой русской революции 1905-1906 годов, то есть в период царского самодержавия, и на пути к этой цели стоял, казалось бы, ряд непреодолимых преград. Первой из них оказался закон от 1834 года, освободивший казахов от воинской повинности. «Почему раньше казахи не призывались в солдаты? – задавался вопросом Қыр баласы (или Сын степей – самый популярный псевдоним А.Н. Букейхана. – С.А.) в 1913 году в статье «Қазақтан салдат ала ма?» («Призовут ли казахов в солдаты?»), опубликованной в газете «Қазақ», и сам же на него ответил, - Есть закон, освободивший казахов от повинности: 42-я статья Устава о воинской повинности гласит: «Население Туркестана, а также казахи Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской, Уральской и Тургайской областей освобождены от воинской повинности» (Сводъ законовъ Россійской Имперіи, томъ ІҮ, изд. 1897 года.). По сведениям А.Н. Букейхана, в 1834 году старший султан Акмолинского округа султан Коныр Кулжа, сын Худайменде, совершил поездку в Петербург, где заявил русскому царю: казахи озабочены тем, что царь может обязать их нести воинскую повинность (тогда казахи еще были уважаемы!) и в этой связи необходимо успокоить казахов от безосновательных волнений. В ответ правительство выдало Коныр Кулже грамоту, гарантирующую, что «казахский народ отныне и в будущем освобождается от воинской повинности – ведя и нынешнее кочевое хозяйство или перейдя к оседлому земледельческому хозяйству, создав свои поселки» [3].
Как отмечал Қыр баласы в этой статье, «с октября 1905 года Россия встала на путь Европы: в своем манифесте от 17 октября 1905 года русский царь обязался, что впредь без обсуждения Государственной думы и одобрения Государственного совета, ни один закон не вступит в силу». Следовательно, отмена закона от 1834 года и введение воинской повинности для казахов теперь зависит не от воли или прихоти самодержца-царя, а от только что учрежденной Государственной думы - первого российского парламента. Это была сложной задачей, стоящей перед Алиханом. Все же главной преградой являлся собственно панический страх казахов перед рекрутской службой в чуждой русской армии. К примеру, в ходе первой всеобщей переписи в Российской империи 1897 года, казахи скрывали или уменьшали количество своих детей допризывного и призывного возраста из чувства страха, что «перепись производится с целью выявления численности казахских детей для призыва их на службу в русскую армию» [4]. Страх был столь велик, что многие казахские семьи просто откочевывали в глубь степи, чтобы избежать переписи.
Здесь возникает важный вопрос: с какой целью лидер казахов стремился обязать свой многомиллионный народ, доведенный хищническо-колонизаторской политикой до крайней нищеты и оказавшийся на грани исчезновения, нести еще и воинскую службу в регулярной армии колониальной империи наравне с русскими мужиками, казаками и другими подневольными народами? Ответ на него следует поискать в трудах самого А.Н. Букейхана.
Подробно исследовав архивные документы, касающиеся процесса принятия Казахскими Малым и Средним жузами русского протектората в 1731, 1781 годах и ближе к середине ХІХ века присоединения Старшего жуза, а также изучив все исторические события, последовавшие за этим присоединением, Алихан приходит к однозначному выводу, что Российская империя, пользуясь лишь правом сильного, односторонне и грубо нарушила условия принятия Казахскими ханствами ее протектората и превратила их в свою колонию. Уставами о сибирских и оренбургских киргиз-кайсаках 1822-1824 годов был ликвидирован ханский институт правления в Малом и Среднем жузах и внедрен институт «старшего султана», что, по убеждению А.Н. Букейхана, являлось грубым вмешательством России во внутренние политические дела протежируемого, вассального Казахского ханства. Объявление всех казахских территорий собственностью русской казны и внедрение института «волостных управителей» вместо «старших султанов» по «Степному положению от 21.10.1868 г.», на взгляд лидера казахов, было ничем иным, как аннексией и окончательным уничтожением казахской национальной государственности.
Убедившись в нарушении Россией условий принятия казахами русского протектората, А.Н. Букейхан решает посвятить себя целиком борьбе за возврат казахам их исконных территорий и восстановление их национальной государственности в прежних пределах и границах, сперва хотя бы в составе русской империи. Но изучив печальный опыт самой масштабной вооруженной борьбы казахов во главе с последним казахским ханом Кенесары Касымулы в 1837-1847 годах, Алихан выбирает для своего народа мирный, абсолютно легальный путь политической борьбы за освобождение. Учреждение и созыв в 1905 году Государственной думы лишь подтвердили его правоту и дальновидность.
Потомственный чингизид А.Н. Букейхан умел ставить долгосрочные стратегические цели и задачи национально-освободительной борьбы, и добиваться этих целей твердо, гибко, но последовательно. Это повсеместное внедрение земства в Казахском крае, разделенных до 1917 года в Степное и Туркестанское генерал-губернаторства, а также в Тургайскую и Уральскую области и Букеевскую (Внутреннюю) орду Астраханской губернии, возрождение казахского народного суда биев, перевод делопроизводства на язык коренного населения, возврат казахам незаконно изъятые у них родовые земли с дальнейшей передачей в их общинную собственность и т.д. Например, добиваясь введения в родном крае земства, Алихан видел «будущее казахской степи в сознательном претворении западной культуры – в самом широком смысле этого слова» [5] и планировал строительство современного демократического казахского государства с надежного фундамента – внедрения и развития земства, т.е. местного общественного самоуправления и инфраструктуры. «Земство, - писал Қыр баласы (Сын степей) в своих многочисленных статьях, опубликованных в газетах «Иртыш» и «Қазақ» в период с 1906 по 1917 год, - это избираемое местным населением собрание. В жизни не бывает вопросов, которыми не занималось бы земство. Земство строит школы, клиники, больницы, учреждение культуры и искусства, дороги и мосты; открывает вузы, заводы, фабрики… Земство избирает судебную власть, формирует милицию и силы самообороны… Если казахи выберут в земство достойных людей и последуют за передовой культурой, то выживут» [6].
Кроме того, А.Н. Букейхан рассматривал земство как кузницу национальных кадров по управлению государством. Наиболее видные прогрессивные общественно-политические деятели и либеральные политические партии России периода 1905-1917 гг., с которыми бок о бок вел борьбу лидер движения «Алаш», вышли из недр земских собраний и управ.
Не менее важной целью Алихана являлась отмена закона 1834 года, освободившего казахов от военной службы, который изначально был воспринят как благо. Однако более полвека спустя, особенно вследствие осуществления Россией реформ 1867-1868, 1886 и 1891 годов, целью которых была поэтапная колонизация Казахского края (позже Степного и Туркестанского краев, Уральской, Тургайской областей и Букеевской орды Астраханской губернии), это благо обернулось для казахов сущим злом. Казахи невольно оказались «инородцами» на собственных землях, аннексированных в 1868 году и которыми теперь вольно распоряжались колониальные власти. И это зло прозвучало, не в первый и последний раз, из уст очередного генерал-губернатора Степного края Ивана Надарова, который в 1906 году на требование делегации казахов, насильственно выселенных из родовых земель, прекратить этот произвол, открыто и безапелляционно заявил: «казахи никогда равноправія не получатъ, такъ какъ они наравне съ другими не несутъ военную службу» (!), «казахская земля не есть собственность казаховъ, а государственная, следовательно, если она нужна будетъ государству, то будетъ отобрана у казаховъ по мере потребности» [7].
Упорно и последовательно добиваясь внедрения воинской повинности для своего народа, Алихан преследовал две цели. Одна из них явная, остро необходимая для текущего момента, как равноправие с другими народами, прежде всего с русскими и особенно казаками, которые собственно и служили главным орудием колониальной политики в казахских степях, вторая – скрытая, но с дальней перспективой.
В своей статье «Екі жол» («Два пути») от января 1915 года он писал: «В 1900 году военный министр Куропаткин отправил офицера Д.И. Левкина к Прииртышским казахам с предложением служить в казачьих войсках и получить долю в десятиверстной полосе. Казахи отказались принять это предложение, опасаясь воинской службы. Среди оренбургских казаков есть татары, которые записались в казачье войско и получили земельный участок. Не сказать, что они прогадали. Если бы наши казахи изначально несли воинскую повинность, то кто знает, могли бы достичь заметного прогресса в своей культуре» [8].
Важно подчеркнуть, что он предпочел для своего народа не рекрутскую службу, какую, например, несли финны, рекруты которых могли быть отправлены в любой край Российской империи. Лидер казахов добивался формирования из своих джигитов добровольных кавалерийских полков, причем с самостоятельным войсковым управлением, в чем как раз заключался скрытый смысл его цели. Он предвидел, что в недалеком будущем казахам понадобятся отстаивать право на свои исконные территории и священное право на национальное самоуправление с оружием в руках. Забегая вперед, замечу, что пока же, в ряде своих статей в газете «Қазақ» за 1913 и 1916 годы, А.Н. Букейхан причину необходимости добровольной службы в кавалерийских полках объяснял текущими интересами народа на примере казачьих войск. Добровольная казачья служба, по его мнению, имела ряд преимуществ и удобств для полукочевых казахов по сравнению с обычной воинской повинностью. Во-первых, верховая езда для казаха национальная традиция и образ повседневной жизни.
Во-вторых, достигнув 18 лет, казак лишь после прохождения 3-летней военной подготовки становится казаком и с 21 года несет действительную службу в течение 12 лет. В мирное время казак все эти 12 лет проводит в своей станице, проводя каждое лето всего по 3-4 месяца на военно-учебных сборах в родных краях. Таким образом, объясняет Алихан, из 12 лет действительной воинской службы казак на этих сборах проводит всего 3-4 года. После 12 лет выслуги казак в 38-летнем возрасте выходит в запас.
В-третьих, и самое главное, по утверждению А.Н. Букейхана, заключалось в следующем: «Казак по закону имеет больше прав нежели мужик [русский крестьянин] и причиной этому была сама история: мужик был рабом [крепостным], казак – вольным, свободным и благодаря своей добровольной 12-летней воинской службе имеет перед мужиком значительное преимущество и льготное право на землепользование». Нам такое право не предоставят, если предоставят – не проиграем», - убеждал своих соплеменников лидер казахов [9].
В июле 1906 году А.Н. Букейхан, единогласно избранный в депутаты Государственной думы І-созыва от Семипалатинской области, отправился в С.-Петербург с уверенностью одобрить ряд законопроектов, среди которых был и проект закона о введении воинской повинности для казахов, предварительно обсудив их со своими избирателями, о чем свидетельствует небольшая заметка, опубликованная в газете «Семипалатинский листок»: «10 июня [1906 г.]. в Семипалатинске в помещении Народного Дома в 12 часов дня состоялось первое собрание казахов-выборщиков. Присутствовало свыше 150 человек… Начало рассуждениям положил А.Н. Букейханов, ознакомивший собрание с программой партии «Народной свободы», к которой присутствующие и постановили присоединиться. Затем говорили: казах Чингизской волости Шакарим Худайбердин… Ахмет Тышканбаев (Дегеленской волости Каркаралинского уезда) о поземельном вопросе, Ильяс Джанкарин (из Павлодарского уезда) о том же вопросе в связи с переселенческим делом, а также о воинской повинности» [10].
А.Н. Букейхан не без основания полагал, что Первая Дума одобрит те законопроекты, которые он намеревался внести на рассмотрение высшего законодательного собрания. Ему без особого труда удалось бы собрать подписи нескольких десятков коллег-депутатов, необходимых для внесения законопроектов в регламент законотворческой работы Думы. Поскольку из 448 депутатов Думы I-созыва кадетов было 153, из которых 4 казаха, а также 1 беспартийный депутат в лице Шаймердена Косшыгулулы (в исторических документах «Шахмардан Кощегулов». – С.А.), избранный от казахов Акмолинской области. Мало того все руководство Первой Госдумы было избрано сплошь из кадетов: спикером Сергей Муромцев, вице-спикерами - князь Петр Долгоруков и Николай Гредескул и, наконец, секретарем — князь Дмитрий Шаховской, близкий друг и соратник по партии Алихана Букейхана.
Замечу, что мусульманская фракция Госдумы І-созыва, как, впрочем, во всех последующих, примкнула к фракции кадетов. При голосовании за свои законопроекты, А.Н. Букейхан мог смело рассчитывать на поддержку также фракции автономистов, состоявших из членов Польского коло, украинских, финских, прибалтийских, татарских и других этнических групп, численность которых в І-созыве составляла 63 человека. Не остались бы в стороне 97 депутатов от Трудовой партии и 105 беспартийных. Одним словом, в июле 1906 года лидер «Алаш», казалось бы, стоял перед реальной возможностью осуществить свои стратегические замыслы.
Однако эта реальность в один миг превратилась в мираж. А.Н. Букейхан прибыл в С.-Петербург лишь 8 июля 1906 года утром - буквально накануне насильственного роспуска Госдумы І-созыва. Как отмечал сам А.Н. Букейхан в своих воспоминаниях «Выборы в Степи» в 1916 году, посвященных 10-летию І-й Думе, выборы в Степном и Туркестанском краях были назначены в последнюю очередь, а к моменту роспуска І-й Думы в некоторых областях Туркестана выборы даже не успели состояться. Неудивительно, что, вступив на порог Таврического дворца 8 июля 1906 года, А.Н. Букейхан едва ли успел собрать подписи депутатов под законопроектами, чтобы внести их в повестку дня законодательного собрания - манифест о роспуске Думы был подписан 8 июля ночью, а перводумцы, среди которых был и А.Н. Букейхан, увидели этот манифест 9-го числа утром на дверях Таврического дворца [11].
Все же Сын степей не терял надежду, поскольку впереди ожидал ІІ-созыв Думы. Не вдаваясь в подробности того, почему сам А.Н. Букейхан добровольно отказался баллотироваться в депутаты Второй Думы, будучи абсолютно уверенным в своем вторичном избрании, о чем подробно изложил в открытом письме казахам Семипалатинской области от 11.01.1907 г. [12], он отправил во ІІ-созыв с такой же задачей своего единомышленника Темиргалия Нурекенулы (Темиргалий Тюйтин-Нороконов или Нороконев. – С.А.) [13, 418].
Однако в этот раз А.Н. Букейхана постигло еще большее разочарование. После 102 дней работы с 20.02 по по 02.06.1907 года, ІІ-созыв также был распущен. Одновременно с указом о роспуске Думы II-созыва 3 июня 1907 года было опубликовано новое Положение о выборах в Думу, по которому 6 миллионный казахский народ был лишен избирательных прав и отстранен от думской трибуны [13, 77]. Более того в декабре того же года Особым присутствием С.-Петербургского окружного суда Алихан был осужден к 3-месячному тюремному сроку за подписание и распространение «выборгского воззвания», а также лишен избирательных прав и права занимать общественные должности [14]. Отбыв наказание в Семипалатинской тюрьме не 3 месяца, а целых 8, он сам «добровольно эмигрировал в Самару» [15].
Но даже находясь в ссылке в период с 1909 по 1917 годы, он продолжал яростную борьбу за права и национальные интересы казахов, в том числе за право нести воинскую службу в кавалерийских войсках с самостоятельным войсковым управлением, внеся в Думу ІІІ-созыва через фракцию депутатов-кадетов соответствующий законопроект. Правда, надо заметить, снова без видимых успехов. «Среди множества вопросов, которых коснулась Дума, в качестве «вермишельной» мелочи мелькнул и проект об изменении «Устава о воинской повинности», которому нигде вообще не везет... – сетовал А.Н. Букейхан на деятельность ІІІ-й Думы, завершившей свою работу так и не приняв законопроект об изменении «Устава о воинской повинности», где предусматривалось введение воинской повинности и для своих казахов, - Так - одни мусульманские народности призваны к отбыванию воинской повинности при самых ненормальных условиях, другие вместо отбывания натурой обязаны известным денежным налогом, третьи (Туркестанский край и мусульмане областей Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской, Уральской и Закаспийской) вовсе находятся в забытьи (!)» [16].
Лидер движения «Алаш» ясно осознавал, что кочевой казах, некогда могучий воинственный народ, составлявший сокрушительную ударную силу войск Чингис хана, его сына Джучи и внука Бату хана, за более чем полувековой период, прошедший с момента освобождения его от воинской службы в 1834 году, лишился былой необычайной подвижности и мобильности из-за переселенческой колонизации степей и сокращения среды обитания, подрастерял вольный дух и воинскую доблесть, смелость и удальство, самоустранился от несения военной службы и оружия. Да и военная наука, как, впрочем, вооружение, в своем развитии не стояла на месте за пройденный период. В последний раз казахи проявили свою былую воинственность в первой половине ХІХ века (1837-1847), подняв в самое масштабное вооруженное восстание против колонизаторской политики русской империи под предводительством Кенесары Касымулы (Касымов), последнего правителя (хана) единого Казахского ханства.
Между тем с избранием в 1912 году Думы IV-созыва появилась новая возможность одобрения законопроекта об изменении «Устава о воинской повинности». Параллельно в 1913-1917 годах А.Н. Букейхан на страницах газеты «Қазақ» развернул открытую дискуссию о необходимости несения казахами воинской службы, сам предлагая и разъясняя преимущества службы в кавалерийских войсках.
Однако колониальная власть империи не разделяла энтузиазма лидера казахов. Поскольку явно опасалась - далеко не без основания – нового, еще более масштабного, восстания казахов против своей по сути и содержанию политики незаконной колонизации Казахстана в нарушение условий двухсторонних соглашений. Была еще свежа память о восстании хана Кенесары. Остается добавить маленький штрих к ранее сказанному, что русское военное искусство и оружие оказались бессильными в войне против беспримерных наездников хана Кенесары в течение 10 лет. Талантливый полководец и политик, выдающийся государственный деятель пал жертвой нелепой случайности в стычке с киргизами из-за предательства своих ближайших соратников. К тому же, еще раньше русская империя лишний раз убедилась в необычайной воинственности, удали и храбрости казахских джигитов-наездников в Отечественной войне 1812 года. Это установленный исторический факт, что казахи участвовали на войне с французами от первых боев у Немана и «Битвы народов» под Лейпцигом до взятия Парижа. Воевали они, в основном, в составе оренбургских казачьих кавалерийских полков, реже в башкирских, а также вступали добровольцами в народное ополчение.
Во второй половине XIX в. казахский генералитет был представлен четырьмя чингизидами из Младшего жуза, три из них были генерал-майоры, один – генерал от инфантерии.
Раньше других генеральское звание получил хан Внутренней Букеевской Орды, правнук Абулхаира Джангир Букейулы. Военное образование получили и восемь его сыновей.
Высшего воинского звания в российской коннице – генерала от инфантерии (кавалерии) – был удостоен сын хана Губайдулла Джангирулы. Он стал первым и единственным казахом – полным кавалером своего рода войск. Кузницей офицерских кадров из числа казахов служило открытое в Оренбурге в 1824 году Неплюевское военное училище, преобразованное позднее в кадетский корпус: ежегодно 30 мест из 200 выделялось для казахской молодежи.
Изредка казахские юноши учились и в Омском кадетском корпусе. Один из его талантливых выпускников – Чокан Валиханов – стал выдающимся ученым с мировым именем.
Казахские офицеры и генералы служили как на гражданской, так и на военной службе, управляли подведомственными территориями, а в случае военных действий с регулярными войсками выступали в поход.
В целом, в XIX – начале XX вв. на военно-гражданской службе в России находились (по приблизительным подсчетам): генерал от кавалерии – один, генерал-майоров – три, полковников – шесть, подполковников – восемь, войсковых старшин – шесть, а также немало майоров, капитанов и штабс-капитанов, есаулов, сотников и т.д.
И о серьезности опасений Российской империи говорит тот факт, что в период І мировой войны, особенно в 1915-1916 годы, неся колоссальные людские и материальные потери, она не решилась обязать казахов нести воинскую повинность, а тем более формировать из них кавалерийские части с самостоятельным войсковым управлением. Положение на Западном фронте начала 1915 года показало, что продолжение войны требовало не только мобилизации миллионов граждан, но и гигантского количества вооружений и боеприпасов. Довоенные запасы оружия и боеприпасов исчерпались, и воюющие страны начали активно перестраивать свои экономики под военные нужды. Война из сражения армий постепенно стала превращаться в сражение экономик.
Достигнув к началу І мировой войны почти 6,5 миллионов человек [17, 290], или 5-го по численности населения Российской империи, казахи за относительно короткий период могли единовременно выставить мобильные кавалерийские войска в 400 тысяч сабель, которые, в случае отправки на Западный фронт, могли существенно пополнить резерв Российской армии и заметно улучшить ее положение на войне. Однако колониальная власть опасалась потерять безраздельный контроль над Великой казахской степью в случае, если предоставить ее многомиллионному коренному народу право иметь собственные вооруженные формирования с самостоятельным войсковым управлением. Очень похоже на то, что в Петербурге Великая Казахская степь рассматривалась как ключ в Среднюю Азию. Уже на рубеже ХІХ-ХХ вв. Казахстан являлся важной геополитической зоной. И потеря контроля над казахами и их обширной территорией, означал фактическую потерю контроля над всей «Азиатской Россией» и, естественно, лишила бы Россию выхода к Афганистану, Ирану, Индии и Тихому океану в целом.
Тем временем в 1914-1916 годах казахская делегация во главе с А.Н. Букейханом в Петрограде, при содействий депутатов Госдумы различных фракций, неустанно обивала пороги высоких кабинетов начиная от Государственной думы, Государственного совета, правительства и кончая министерствами обороны и внутренних дел в надежде на то, что в час тяжелых испытаний колониальная власть все же пойдет на встречу желанию казахов-«инородцев» «выслужиться» перед русской короной. В переговорах в Петрограде лидер казахов акцентировал внимание своих собеседников на заверении самих колониальных властей, озвученном перед вступлением России в І мировую войну: «Мы воюем не за рынки, не для обогащения капиталистов, а за свободу, за самоопределение всех народов и национальностей». «И мы теперь требуем, чтобы намъ дали то, что обещали», - настаивал А.Н. Букейхан выступая на первом сибирском областном съезде в октябре 1917 года [18]. Здесь стоит напомнить другой важный факт, что в ноябре-декабре 1916 года Германия и ее союзники предложили мир, но военно-политический блок России, Франции и Великобритании – Антанта - отклонил это предложение, указав, что «мир невозможен до тех пор, пока не обеспечено восстановление нарушенных прав и свобод, признание принципа национальностей и свободного существования малых государств (!)».
Несмотря на эти свои обязательства, Россия все еще не была готова предоставить казахам право на самоопределение, в том числе и право на создание национальной армии. «В мирное время правительство намерено призвать нас в пехотные войска, – писал по этому поводу Қыр баласы в статье, опубликованной под заголовком «Вопрос о призыве казахов в воинскую службу» в газете «Қазақ, - Если народ найдет это приемлемым, то пусть не теряет время в пустую, а продолжает заниматься своим хозяйством… Мне же ясно, что если казах будет призван на службу, то нашему народу лучше служить как казаки. Веские аргументы в пользу этого для непосвященных были перечислены в «петроградских письмах»…» [19].
Предлагая добровольную службу в кавалерии с самостоятельным командованием (управлением), А.Н. Букейхан планировал обучить это войско с помощью казачества и нашел среди казачьих депутатов Государственной думы полную поддержку, о чем сообщил в одном из «петроградских писем», опубликованных в 1916 году в газете «Қазақ»: «Здесь [в Государственной думе] казачьи депутаты заявили, что, если казахи желают служить как казаки, мы поможем - казахам удобно быть казаком» [20].
Однако, - успел отметить он в предыдущем письме из этой же серии, - вопрос о внедрении воинской повинности для казахов в Думе пока закрыт и вряд ли удастся продвинут его сейчас» [21]. Но Алихану предсказывало политическое чутье, что этот вопрос решится в ближайшее время. И оно не обмануло его.
Николай ІІ 25 июня 1916 года издал указ о «реквизиции коренных жителей», то есть о мобилизации казахов-«инородцев» Степного и Туркестанского краев, как того меньше всего желал лидер казахов, на… тыловые работы. Еще большей неожиданностью для Алихана стало стихийное восстание казахов, вспыхнувшее вслед за указом «25 июня», которое лишь усилило опасение колониальных властей России предоставить казахам права сформировать свои конные войска. Это, во-первых. Во-вторых, и самое главное, восстание, стихийное и фактически безоружное, не входило в планы и стратегию лидера движения «Алаш», если быть точнее – прямо противоречило этим целям. Также чрезвычайно важно заметить, что основной причиной народных волнений стал не столько сам указ, а сколько его спешное и грубое исполнение наместниками колониальной власти и их приспешниками в лице волостных управителей, аульных старшин и степной знати. Именно такому выводу пришло частное совещание казахов Тургайской, Уральской, Акмолинской, Семипалатинской и Семиреченской областей об ущербе, причиненным сельскому хозяйству мобилизацией мужчин на тыловые работы, состоявшееся 07.08.1916 г. в Оренбурге под председательством А.Н. Букейхана: «Высочайшее повеление 25 июня стало известно казахам в форме объявления местных властей в то время, когда само повеление не было опубликовано. Это поразило население, как гром среди ясного неба. Местная власть в спешном порядке стала приводить в исполнение высочайшее повеление. В неподготовленности населения и в чрезвычайной спешности, местами грубости и злоупотреблений в действиях властей кроется корень до сих пор бывших и ставших известными недоразумений и трений… Когда население увидело явную несправедливость, то оно обратилось к самосуду, повсеместно отбирая от волостных управителей списки. Это было в областях Тургайской, Уральской, Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской. Благодаря вышеуказанным злоупотреблениям казахских властей нынешнее поколение впервые познакомилось с отрядами казаков».
«Все, что до сих пор произошло, - говорилось в протоколе данного совещания, - объясняется чрезвычайной спешностью приведения в исполнение высочайшего повеления. Необходимо немедленное принятие мер [по] успокоению населения отозванием из степи казачьих отрядов, созывом на местах съездов уполномоченных от населения. Местные власти, особенно волостные управители, сами создавали своими спешными действиями, грубостью и злоупотреблениями народное волнение, возмутили самый мирный, покорный высочайшему повелению народ, которого объявили непокорным властям и закону. Все это неверно – казахи исполняют повеление».
Обсудив причины и последствия указа 25 июня 1916 года и его практическая реализация, частное совещание казахов приняло постановление, состоявшее из 18 пунктов, в первом из которых говорилось о «необходимости отсрочить призыв рабочих для северных уездов до 1 января 1917 года, а для южных уездов – до 15 марта 1917 года», а в последнем пункте – «об изложенном... ходатайствовать перед правительством» [1, 6-10].
Как следует из его очередного «петроградского письма», в начале сентября в Москве А.Н. Букейхан вопрос о призыве казахов на фронт обсуждал с князем Г.Е. Львовым, в 1915-1917 годах возглавлявшим объединенный комитет Земского союза и Союза городов (ЗЕМГОР), который вскоре, после Февральской революции, с марта по июль 1917 года станет Министром-председателем и министром внутренних дел первого Временного правительства. Затем лидер «Алаш» едет в Петроград, где встретился с Михаилом Родзянко – спикером IV-й Думы, Андреем Шингаревым, являвшимся в 1915-1917 гг. председателем военно-морской комиссии [комитета] IV-й Думы [22]. Встречался также с депутатами IV-й Госдумы Александром Керенским, Иваном Ефремовым и Михалом Карауловым. Замечу важную деталь, что последние двое были избраны в депутаты от казачества: Ефремов от Области войска Донского, Караулов – будучи атаманом Терского Казачьего войска. С казачьими депутатами А.Н. Букейхан обсуждал не только возможность отсрочки призыва казахов на тыловые работы до окончания сельскохозяйственных работ, но и продолжал настаивать на предоставлении казахам права сформировать кавалерийские войска с самостоятельным войсковым управлением. И нашел полную поддержку и получает обещание в содействии.
Из них Керенский, а также Караулов и Ефремов, пообещали Алихану телеграфировать императору, находящемуся на фронте, с просьбой отсрочить мобилизацию казахов на тыловые работы с 15 сентября на более поздний срок. Помимо всего, по настойчивой просьбе лидера Алаш, Андрей Шингарев 8 сентября обратился лично к военному министру Дмитрию Шуваеву с вопросом: когда и в каком порядке казахи будут призваны на военную службу и предоставят ли им те льготы, которые они просили? В ответ Шуваев заявил: решение о призыве казахов на службу принимает министр внутренних дел, лишь затем вопрос о службе казахов переходит на рассмотрение военного ведомства. «Теперь же мы ищем депутата, который мог бы положительно решить наш вопрос с министром внутренних дел. Трудно предугадать что-либо, действуем словно слепые. Поддержи нас Бог!» - писал в очередном письме из Петрограда Қыр баласы [23].
Қыр баласы (А.Н. Букейхану) удалось найти того, кого искал, доказательством чего является приказ военного министра Дмитрия Шуваева от 14.10.1916 года, текст которого был опубликован в газете «Қазақ».
Однако настоящий приказ также не оправдал надежды лидера движения Алаш. Поскольку в нем речь шла не о праве казахов сформировать собственные кавалерийские полки, что являлось основной целью А.Н. Букейхана. В приказе предусматривалось (вольный перевод мой. – С.А.):
1/ Полномочия по набору инородцев, добровольно изъявивших служить в казачьих войсках, передаются войсковым наказным атаманам, то есть наказным атаманам казачьих кавалерийских войск;
2/ Добровольные инородцы будут приняты в ряды конно-кавалерийских войск, участвующих в военных действиях, в случае необходимости, они могут быть направлены в распоряжение запасных сотников для прохождения боевой подготовки;
3/ Инородцы, принятые добровольцами в казачьи части, обязаны явиться на службу в своем обмундировании (казачьей форме), со своим оружием и конем;
4/ Добровольные инородцы несут службу рядовым казаком;
5/ Добровольные инородцы после окончания войны немедленно освобождаются от службы и отправляются по домам. Настоящий указ царя приказываю донести военным ведомствам для неукоснительного исполнения.
Подпись: Военный министр генерал от инфантерии Д. Шуваев [24].
«Наше военное командование, - писал Алихан чуть позднее, - должно состоять исключительно из собственных кадров. В ином случае чужой офицер, вместо боевой подготовки нашего воина, будет гонять его за малейшую провинность, сажать безвинно в каталажку. Если же кадровый офицер из своих казахов, воин пройдет соответствующую боевую подготовку, будет хорошо обучен и политически грамотен. Командир, не знающий казаха, его язык, культуру и ментальность, будет лишь наказывать его» [25].
Пока же, не теряя времени и, главное, добившись отсрочки мобилизации казахов на тыловые работы до окончания сельскохозяйственных работ в Степном крае и Туркестане, Алихан вместе с соратниками по движению Алаш немедленно отправился в регионы с целью проведения разъяснительной работы среди народа. Сам он выбрал самые «горячую» из них – Прикаспийскую область.
Как позже напишет в своих воспоминаниях Смахан-торе Букейхан, родной младший брат лидера Алаш, вожди рода Адай встретили Алихана восторженно, со знаменем, и возгласами «Явился наш хан!» В ответ Алихан потребовал прекратить бунт.
Его аргументы были убедительными. Во-первых, фактически безоружное восстание против современных регулярных войск воюющей империи, да еще несущей тяжелые потери в І мировой войне, не только контрпродуктивно, но и прежде всего губительно для народа. Во-вторых, казахов призывают не на войну, а на тыловые работы. И в-третьих, молодежь увидит совершенно иной мир, другой уровень жизни и хозяйства, современные виды оружия и условия войны. Этот опыт казахам может пригодиться в самом ближайшем будущем, разъяснил своим соплеменникам их лидер. И убедил их подчиниться указу русского царя и отпустить джигитов от 19 до 35 года на фронт, пообещав им быть с ними [26, 111].
И в конце 1916 года А.Н. Букейхан отправился вслед за ними на Западный фронт, где с целью обустройства на службе, обеспечения быта и защиты прав своих молодых соплеменников, заодно и всех остальных «инородцев» из кыргызов, сартов, узбеков, бурятов и др., открыл и возглавил Инородческий отдел ЗЕМГОРа [27], взявшего на себя ответственность за обеспечение тыла.
По следам Февральской революции 1917 года, в середине марта А.Н. Букейхан был срочно приглашен Временным правительством в Петроград. 20 марта назначен комиссаром новой демократической власти в Тургайской области [28], о чем информировал газету «Қазақ» телеграммой, чуть позднее также назначен членом Комитета по управлению Туркестаном [29].
Лидер «Алаш» посчитал, что наконец наступил подходящий момент для организации национальной армии и приступил к ее созданию основательно, но все же осторожно, официально именуя ее «народной милицией». Причем, следует подчеркнуть, что к созданию армии Алаш он приступил до вероломного захвата власти большевиками в октябре 1917 года и создания ими в феврале 1918 года кровавой «Красной армии».
В июле 1917 года А.Н. Букейхан вышел из кадетской партии и немедленно приступил к организации первой казахской национальной партии «Алаш», о чем информировал І-й Всеказахский съезд, состоявшийся 21-28 июля того же года по его инициативе [30]. В VІ-пункте программы партии «Алаш», озаглавленном как «Защита отечества», было предусмотрено следующее: «Для защиты отечества армия не останется в нынешнем виде. Молодежь, достигнув призывного возраста, боевую подготовку и воинскую службу несет в родных местах; молодежь вправе служить в родах войск по призванию: воинскую службу казах несет в конной милиции» (!) [31].
Между июльским Всеказахским съездом и декабрьским Всеказахским курултаем состоялся еще один, судя по всему, негласный или тайный съезд, где принято решение о создании казахской национальной милиции-армии. Об этом свидетельствуют следующие строки статьи, опубликованной 21.11.1917 года в газете «Сарыарқа»: «Нам необходимо объединиться и подумать о защите отечества. Телеграмма Алихана, Ахмета и Миржакыпа, опубликованная в прошлом номере, буквально вопит о защите отечества и поручает ее гражданам Алаш. Что же делать всему народу – решит Всеказахский съезд в Оренбурге, намеченный на 5 декабря. Пока же основная задача – продолжать исполнять постановление сентябрьского съезда» (!) [32].
Как отмечалось выше, при формировании конной милиции-армии, для ее обучения, обеспечения оружием и боеприпасами, А.Н. Букейхан на первых порах полагался на поддержку и помощь казачества, к примеру, Оренбургского, Уральского и Семиреченского казачьих войск. Проще говоря, лидер Алаш в казачестве, служившим орудием и опорой колониальной политики русской империи, как ни странно, видел союзника в борьбе казахов за национальное самоопределение. И не ошибся. Так если до Февральской революции, как в этом убедились выше, он в борьбе за права и интересы своего народа пользовался пониманием и широкой поддержкой депутатов Думы от казачества, то в вышеупомянутой телеграмме А.Н. Букейхана, А. Байтурсынулы и М. Дулатулы, опубликованной в газете «Сарыарқа» накануне декабрьского Всеказахского курултая, говорится следующее: «Параллельно нашему съезду состоится общевойсковой съезд казачества. На этом съезде должны выступить и мы» [33].
После прихода к власти большевиков, А.Н. Букейхан ставит перед собой новую задачу: создать современную, образованную и грамотную армию. «Безграмотный солдат, - отмечал он в очередной статье, - не разбирает где зло, а где добро. Необученный, бескультурный и недисциплинированный солдат способен творить сущее беззаконие. Творимое среди русских гражданское кровопролитие – следствие безграмотности и бескультурья их солдат» [34].
И одно из первых законодательных постановлений Народного совета (правительства) Алаш Орды, принятое между 24.06.1918 года за подписью Алихана Букейхана, касалось как раз вопроса о создании армии Алаш: «Образовать при Алаш-Орде военный совет из трех лиц, возложив на него функции военного министерства и предоставив ему [полномочия] открывать областные и уездные военные советы при областных и уездных отделах Алаш-Орды. На военный совет возлагается обязанность призывать джигитов для борьбы с большевиками» [1, 109].
К этому моменту первые казахские кавалерийские отряды были уже сформированы и готовы к защите отечества, как об этом сообщала газета «Свободная речь» от 21.06.1918 года [2]. Редакционная заметка следующего номера газеты сообщила новые подробности того, как «на площади возле Никольской церкви была устроена им торжественная встреча, куда «прибыл известный национальный деятель [Алихан] Букейханов, в честь которого по предложению подполковника [Хамита] Тохтамышева всадники произнесли: «Алла». «На знаменах белого цвета на киргизском языке были начертаны лозунги: «Да здравствуют Всероссийское и Сибирское Учредительное Собрание!», «Да здравствуют верные сыны Родины!». От речей, сказанных на встрече, веяло патриотизмом», - отмечается в заметке [35].
К концу лета 1918 года Алихану Букейхану удалось создать не только боеспособную дивизию из 8 кавалерийских полков, но и открыть юнкерскую и офицерскую школы по подготовке национальных кадровых офицеров.
По сведениям омской газеты «Свободная речь», некоторые из отрядов Алаш уже принимали активное участие в боевых операциях на Южном фронте в Семиреченской области. «О действиях казахских добровольцев, - отмечает далее омская газета, - управление Алаш-Орды постоянно извещает находящегося в настоящее время в г. Омске казахского премьер-министра А.Н. Букейханова. Так, им недавно получена из Арката следующая телеграмма: «Муса присутствовал при взятии г. Сергиополя, приехал и лично отрубил головы девяти красным. Большевики убежали в Урджар. За ними послан отряд Габидханова. Управляющий делами [премьер-министра Алаш-Орды] С. Акаев» [36].
06.07.1918 г. А.Н. Букейхан отправил своему союзнику председателю Башкирской автономии З. Валидову следующую телеграмму: «Семиреченская обл[асть]. очищена от большевиков. Казахи, казаки и офицеры добивают остатки большевисткого войска. В Алтайскую губернию посланы наши (казахские) отряды» [37].
В телеграмме, отправленной 12.09.1918 года членам своего правительства в г. Алаш (Заречная Слободка, Семипалатинск) из Уфы, где глава Алаш Орды вел переговоры с Комуч (Комитет членов Учредительного собрания) по вопросу признания Автономии Алаш, ее премьер-министр А.Н. Букейхан уже открыто говорил о национальной армии: «Все силы направить на формирование национальной армии. Россию спасут национальные армии. Алаш – одно из союзных государств России, поэтому одна из опор России – армия Алаш. Алашский полк обеспечить всем необходимым и не распускать. Необходимое снаряжение покупайте даже в долг. Купите достаточное количество оружия. В Уральском, Тургайском отделениях Алаш[-Орды] отряды спешно проходят боевую подготовку. В Уральске будем готовить офицеров» [38].
В феврале 1919 года, в ходе переговоров с Омским правительством адмирала Колчака, премьер-министр Алаш Орды Алихан Букейхан поставил их перед фактом существования своей армии: «Милиция наша – это войско. Оно уже фактически существует: 700 наших джигитов находятся на фронте в Семиречье, 540 человек у Троицка, 2000 человек в Уральской области. Когда вы читаете сообщения об успехах на семиреченском фронте, то знайте, что эти успехи достигнуты благодаря нашим отрядам» [1, 142].
Необходимо вкратце заметить, что для армии государства Алаш была разработана и сшита военная форма, отдельно для командно-офицерского и рядового составов, написано несколько гимнов (песней-маршев).
Ради одной священной цели - отстоять право своего народа на самоуправление, добиться признания и политической легализации автономной республики Алаш на территориях 9 областей, Букеевской орды Астраханской губернии и смежных казахских волостей Алтайской губернии, Алихан в 1917-1920 годах действовал, руководствуясь извечным принципом «политика есть искусство возможного». Создавая армию Алаш, А.Н. Букейхан готовился не к войне - ни с большевиками, ни с кем другим, а стремился отстоять национальную автономию и сохранить хрупкий мир. «Милиция остро необходима потому, что сейчас выживет тот, кто силен, вооружен и на коне», - писал он в очередной статье. Поскольку стало очевидно, что в разгар гражданской войны в России не осталось иного выбора, как заключить союз с одной из воюющих между собой сторон, чтобы противостоять другой, или наоборот. При любом выборе выпадал шанс на спасение и признания легитимности юного государства Алаш. И сразу после передислокации Правительства Алаш Орды в г. Алаш в январе 1918 года, в марте того же года Алихан предпринял попытку установить диалог – сперва - с вождями Советской власти (переговоры с В.И. Лениным и И. Сталиным по телефону вели А. Ермекулы и Х. Габбасулы – его заместители). Ради политической легализации государства Алаш, ради сохранения хрупкого мира и относительной стабильности в крае, лидер казахов был готов заключить мир с любой из противоборствующих сторон. Но, выслушав условия Алаш Орды по признанию Советской власти, вожди большевиков обязались дать окончательный ответ в ближайшее время и надолго пропали. А.Н. Букейхан был вынужден искать признания и союзника в противоположной стороне, где, однако, одну самопровозглашенную «всероссийскую власть» сменяла другая через каждые несколько месяцев. И перед каждой самопровозглашенной «всероссийской властью» глава Алаш Орды упорно и аргументированно отстаивал право казахов именно на эти земли и территории, заявляя, что «Автономия Алаш объединяет 6-ти миллионное казак-киргизское население Казакского Края, никогда не входившего в состав Сибири и Туркестанских областей; Автономия Алаш... занимает территорию, имеющую форму почти круга, составляет крупную, с 10 миллионным населением политическую единицу» [1, 126].
От своей цели создать национальную армию, бывшие лидеры Алаш Орды не отказались даже после установления в Казахстане Советской власти. Как писал Турар Рыскулулы (Рыскулов) в своем известном письме Иосифу Сталину, один из бывших лидеров Алаш, Миржакып Дулатулы, в своей программной статье, опубликованной в ташкентской газете «Ақ жол» в 1924 году, предлагал руководству республики сформировать казахскую национальную... Красную армию под командованием казахских офицеров, ссылаясь на постановление ВЦИК (Всероссийский центральный исполнительный комитет). Но вожди Советской власти испытывали перед алашординцами еще больший страх, чем царское самодержавие...
Султан Хан АККУЛЫ (ЖУСІП),
директор Института культуры и духовного развития (НИИ) «Алаш» ЕНУ им. Л.Н.Гумилева, PhD
УДК 94 (574)
Материал опубликован в рамках проекта по ПЦФ за № BR05236848 и грантового проекта АР05132901.
ЛИТЕРАТУРА
1 Алаш-Орда: Сборник документов. / Сост. Н. Мартыненко. – Алматы: Малое издательство «Айқап», 1992. – C. 109.
2 Прибытие киргизского отряда // «Свободная речь», 21.06.1918, №164. Семипалатинск. – С. 3.
3 Қыр баласы. Қазақтан салдат ала ма? //«Қазақ», 08.05.1913, № 13. Орынбор. – С. 1.
4 Әлихан, Міржақып, Ахмет. Алаш азаматтарына! // «Қазақ», 17.06.1917., № 233. Орынбор. – С. 1.
5 Букейхан А.Н. Полное собрание сочинений. – Астана: ИД Сарыарка, 2009. – Т. ІІІ. – 283-312 с.
6 Қыр баласы. Земство. //«Қазақ», 17.07.1917, № 236. Орынбор. - С. 3.
7 Омск, 23-го сентября // «Иртыш», 23.09.1906, № 527. Омск. – С. 1.
8 Ғали хан. Екі жол. // «Қазақ», 30.01.1915 ж., № 100. Орынбор. – С. 1.
9 Қыр баласы. Қазақ әскерге алыну мәселесі //«Қазақ», 24.04.1916 ж., № 178. – Самар. - С. 1.
10 Хроника. // «Семипалатинский листок», 13.06.1906, № 16. Семипалатинск. – С. 3.
11 Читатель. Заметки читателя. // «Иртыш», 08.08.1906 г., № 18. Омск. – С. 3.
12 Букей-Ханов А.Н. Открытое письмо киргизам Семипалатинской области // «Голос степи», 13.01.1907, № 7. Омскъ. – С. 4.
13 Бөкейхан Әлихан. Таңдамалы – Избранное (составление, комментарий и библиографический указатель С. Аккулулы). – Алматы: «Казахская энциклопедия», 1995. – 478 стр.
14 Классон В.Н. Депутаты 1-й Думы под судом. – СПб., 1908. Глазунов М.М., Митрофанов Б.А. Перед Особым присутствием. – М., 1980. Тютюкин С.В. Июльский политический кризис 1906 г. в России. – М., 1991.
15 Байтурсунов А., Дулатов М. Наш ответ докладной запискѣ, напечатанный въ №125 «Заря» отъ 5 сен. с.г. – Оренбург: «Южный урал», 14.09.1917 г., № 10. – С. 1-2.
16 Алиханъ. Заметки читателя (по поводу Устава о воинской повинности). // «Въ мире мусульманства», 23.12.1911, № 36. СПб. – С. 3.
17 Движение Алаш: Сборник материалов судебных процессов над алашевцами. Трехтомник. – Алматы: ФФ «Ел-шежіре», 2011. - Т. 1. – 416 стр.
18 Первый Сибирскій областной съездъ. // «Сибирская жизнь», 15.10.1917, № 225. Томск. – С.
19 Қыр баласы. Қазақ әскерге алыну мәселесі //«Қазақ», 24.04.1916 г., № 178. Оренбург. – С. 1.
21 Ғали хан. Петроград хаты. ІІІ. //«Қазақ», 30.06.1916 ж., № 188. Оренбург. – С. 1916.
22 Әлихан. Петроград хаты. VI. // «Қазақ», 11.08.1916 ж., № 192. Оренбург. – С. 1-2.
23 Әлихан. Петроград хаты. І. //«Қазақ», 16.06.1916, № 185. – Оренбург. – С. 1-2.
24 Бұратаналар тақырыбы. // «Қазақ», 22.10.1916, № 202. Оренбург. – С. 1.
25 Қазіргі екі керек нәрсе // «Абай», 01.08.1918, № 8. Алаш (Семипалатинск). – С. 1-2.
26 Бөкейхан С. Әлекеңнің өмірі. – Алматы: «Жұлдыз», № 3, 1996. – 102-125 стр.
27 Әлихан. Телеграм. Минскі, 5-феврал [1917 жыл]. Западный фронт // «Қазақ», 09.02.1917 ж., № 217. Оренбург. – С. 4.
28 Комиссар Бөкейханов. Торғай. 20.03.1917 // «Қазақ», 20.03.1917, № 225. – Оренбург. – С. 1.
29 Қыр баласы. Түркістан // «Қазақ», 22.04.1917 ж., № 226. Оренбург. – С. 1.
30 Ғали хан. Мен кадет партиясынан неге шықтым? // «Қазақ», 23.12.1917, № 256. Оренбург. – С. 4.
31 Бөкейханов Ғ., Байтұрсынұлы А. Дулатов М., ... Алаш» партиясының программасының жобасы // «Қазақ», 21.11.1917, № 251. Орынбор. – С. 1-2.
32 Бәлшебек бүлігі // «Сарыарқа», 21.11.1917, № 21. Алаш (Семипалатинск). – С. 1. 33 Бөкейханов Ә., Дулатов М., Байтұрсынов А., Бірімжанов А., Ғұмаров. Досжанов С. Орынбордан телеграм // «Сарыарқа», 18.11.1917, № 20. Алаш (Семипалатинск). – С. 1.
34 Қазіргі екі керек нәрсе // «Абай», 01.08.1918 г., № 8. Алаш (Сем-ск), – С. 1-2.
35 Прибытие в Семипалатинск киргизских отрядов. // ««Свободная речь», 22.06.1918 г., №165. Омск. – С. 3.
36 Киргизский добровольческий отряд // «Сибирская речь», 31.07.1918 г., № 32. Омск. – С. 3.
37 «Оренбургский казачий вестник», 06(19).07.1918 г., № 13. Оренбург. – АП РК: ф. 811, оп. 20, д. № 146, л. 21, 21 (об.). – Алаш қозғалысы. Құжаттар мен материалдар жинағы. Желтоқсан, 1917 ж. – мамыр 1920 ж. Движение Алаш. Сборник документов и материалов. Декабрь 1917 г. – май 1920 г. – Алматы: «Алаш», 2005. - Т. 2. – С. 445.
38 Ғали хан телеграмы. // Абай, 25.08.1918, № 10. Алаш (Сем-ск). - С. 1.
