Историческая глубина двусторонних отношений Казахстана и России обеспечивает непреходящий интерес исследователей, которые давно и глубоко изучают отдельные аспекты отношений двух государств и народов.
Вместе с тем среди ряда вопросов, стоящих на повестке, остается проблема установления и уточнения времени самых ранних контактов Казахского ханства и России, то есть той точки, с которой и началась долгая и разнообразная история отношений двух крупнейших на постсоветском пространстве государств.
Есть ли возможность точно определить с какого события и когда начинается отсчет отношений Казахстана и России?
К сожалению, источники, которые однозначно позволяют датировать и объяснить обстоятельства первых контактов, отсутствуют, или, с надеждой скажем, пока не обнаружены.
Однако некоторые данные, которые позволяют все-таки предложить вероятное время начала казахско-русских отношений, имеются.
Историкам известно о наличии определенных дипломатических связей Казахского ханства и России в средние века. Опираясь на данные «Описи царского архива», составление которой датируется временем царствования Ивана Грозного (1533-1584), исследователи относят начало казахско-русских дипломатических связей обычно к рубежу XV-XVI вв. Данная «Опись», оригинал которой хранится в отделе рукописей Государственной публичной библиотеки имени М.Е. Салтыкова-Щедрина в Санкт-Петербурге, была дважды опубликована, впервые еще в 1836, а затем в 1960 году [1-2]. «Опись» содержит лапидарное описание дел («ящиков») некогда хранившиеся в царском архиве, где нашли отражение и дела Посольского приказа Русского царства, что позволяет довольно точно представить государства и народы, с которыми русские правители имели те или иные дипломатические контакты.
Среди записей есть и интересующая нас краткая опись «ящика 38», в котором как следует из описи содержались «книги и списки Казатцкие при Касыме царе и Тюменские при Иване царе» [1, С. 339; 2, С. 24].
Как видно данный фрагмент не дает подробностей относительно содержания «книг» и «списков», что совершенно не позволяет говорить о характере казахско-русских отношений в тот период, уровне и интенсивности дипломатических связей. Не содержится и такой важный параметр как время установления связей, что позволило бы исследователям начать отсчет в истории взаимоотношений двух стран.
Однако на основании того, что в одном деле содержались упоминания имени сибирского правителя хана Ибака (ум. 1495) чья жизнь и деятельность связана со второй половиной XV века часть исследователей, в свое время предположили установление или наличие казахско-русских дипломатических связей как минимум с конца того века. Например, В.Я. Басин, автор по большому счету единственной на данный момент монографии, посвященной ранней истории казахско-русских отношений, имея ввиду именно «Опись царского архива» пишет: «официальные русско-казахские сношения начались, по-видимому, не позднее 90-х годов XV в., поскольку книги и списки о них, упоминаются в русском архиве наряду с такими же списками сибирского хана Ибака, а последний умер в 1495 г.» [3, С. 78]. Ранее практически эту же аргументацию приводил А.П. Чулошников [4, С. 62]. В новейшей историографии также высказываются предположения о начале первых контактов Русского государства и Казахского ханства уже в конце XV столетия или указывается шире – в годы правления Ивана Великого (1462-1505) [5, С. 53; 6, С.388; 7, С. 433].
Однако более вероятно, что отсчет первых дипломатических связей казахских и русских правителей следует датировать, не ранее начала XVI века. В историографии чаще всего исследователи указывают время правления Василия III (1505-1533 гг.) [8, С. 138; 9, С. 35; 10, С. 275; 11, С. 11].
Данное предположение, на наш взгляд, возможно скорректировать. Дело в том, что, относя историю первых контактов к эпохе правления Василия III, с чем в общих чертах можно согласиться, исследователями, к сожалению, совершено не приводится какая-либо аргументация и становится непонятна привязка именно к правлению этого русского государя. Во-первых, его продолжительное правление, которое охватило, вместе с годами его предшественника всю первую треть XVI столетия, размывает датировку почти на три десятка лет и, во-вторых, непонятно, при чем здесь имя Василия III, когда в «Описи» указаны имена сибирского и казахского ханов. Если А.П. Чулошников и В.П. Басин аргументируют датировку периодом правления сибирского шибанида Ибак-хана, то на наш взгляд еще логичнее было бы датировать время установления первых казахско-русских дипломатических связей правлением непосредственно самого казахского правителя – Касым-хана.
.jpg)
.jpg)
Известно, что хан Касым приобрел свой политический вес и фактически стал самостоятельным правителем еще до своего официального воцарения. Уместным будет подтвердить это фрагментом знаменитого сочинения современника событий Мирзы Хайдара, где как раз фиксируется этот факт. Говоря о событиях 1510 года Мирза Хайдар пишет, что Касым-хан в то время «еще и не принимал титул хана, хотя власть его уже была настолько велика, что никто и не думал о Бурундук-хане» [цит. по: 10, С. 272].
Также известно, что русское правительство, собственно, как и любое другое, весьма ревностно относилось к фиксации титулов не только самих русских правителей, но и тех, с кем велись или были установлены дипломатические связи [см.: 12]. В том числе это относиться и к истории казахско-русских дипломатических связей, что показал Н.А. Атыгаев [13].
Исходя из этого, прямое указание в описи на царский титул Касыма («при Касыме царе») явно может свидетельствовать о том, что речь должна идти непосредственно о времени с момента официального воцарения то есть принятия ханского титула, а не в целом политического возвышения Касыма. В данном случае трудно не согласиться с утверждением Ж.М. Сабитова, сделанным как раз в связи с установлением хронологии правления Касым-хана: «фактический и формальный правитель – это большая разница» [14, C. 738].
В историографии имеется несколько оценок и мнений относительно времени официального («формального») правления Касыма, то есть обладания им ханским титулом. Предлагаются и обосновываются такие, например, датировки: – 1512-1518 гг. (Т.И. Султанов), – 1509-1521 гг. (Н.А. Атыгаев), – 1513-1521 гг. (Ж.М. Сабитов) [15, С. 112; 16, С. 51; 17, С. 742].
Из приведенных датировок при всех имеющихся разночтениях, видно, что основное время царствования Касыма выпадает на второе десятилетие XVI века когда, по-видимому, и были установлены первые дипломатические связи Казахского ханства и Русского государства.
Однако и эти данные можно скорректировать, и предложить еще более конкретную датировку установления первых дипломатических контактов Казахского ханства и Русского государства. Для этого необходимо обратить внимание на внешнеполитическую активность Касым-хана в последние годы его жизни.
В научной историографии, в учебной литературе и публицистике нередко встречается объяснение первых казахско-русских контактов экспансией Русского государства в Поволжье (присоединение Казанского и Астраханского ханств) и дальнейшее продвижение в Сибирь, в результате чего территории двух государств входят в соприкосновение и это таким образом способствует зарождению двусторонних отношений.
Однако, как показано выше, официальные контакты начались заметно раньше этого времени. И, можем предположить, что это было связано не столько с продвижением русских на Восток, сколько с экспансией казахов в западном направлении.
Например, Р.Д. Темиргалиев в своих публикациях установление посольских контактов казахов с Москвой также связывает с западным направлением внешней политики Касыма и объясняет это в первую очередь астраханским фактором. Исходя из представления о «согласованности» действий астраханского правителя Джанибека и казахского хана Касыма Р.Д. Темиргалиев предполагает, что в 1515 г. находившийся в Москве посол астраханского хана мог («скорее всего») представлять интересы не только своего хана, но и казахского правителя [18, С. 205-206]. Этим самым установление посольских контактов Казахского ханство с Россией должно, по-видимому, датироваться не позднее 1515 г.
Сама по себе эта версия интересная и ее нельзя отбрасывать полностью, однако, она построена, как нам представляется, на сильных допущениях.
Во-первых, нет надежных оснований утверждать о наличии «согласованных» действий Касыма и Джанибека в середине 1510-х гг., то есть уже с самого начала правления астраханского хана (с 1514 г.). При обосновании данного тезиса автор ссылается на письмо крымского правителя Мухаммад-Гирея в котором действительно упоминается о возможном альянсе казахов «с ханом Хаджи-Тархана», однако этот документ и содержащиеся в нем данные относятся к более позднему времени, к 1521 году, что признает, и сам Р.Д. Темиргалиев [18, С. 205].
Во-вторых, нет практически никаких данных о самом астраханском посольстве 1515 года. Известие, которое, по-видимому, почерпнуто автором из работы И.В. Зайцева «Астраханское ханство» [см.: 19, С. 78], который, в свою очередь, ссылается на документы русского посольства Ивана Мамонова к крымскому хану Махмед Герею, очень кратко сообщает, что в тот момент в Москве «из Астрахани…посол есть» [20, C. 209]. Однако, кто этот посол, как давно он прибыл в Россию, с какой целью совершенно ничего не известно.
Любопытно в связи с этим отметить, что сам И.В. Зайцев, в своей работе систематизируя в отдельном приложении все астраханские и русские взаимные посольства как раз это астраханское посольство в Москву в 1515 г. в общий список вообще не включил [19, С. 251].
Как хорошо известно, исследователям одним из значимых векторов внешней политики Касыма были отношения с ногайскими правителями, контролировавшими тогда территорию примерно современного Западного Казахстана. По предположению В.В. Трепавлова, после неудачного похода по овладению Ташкентом в 1513 г. Касым обратил внимание на ногайцев, желая их покорить и за их счет восстановить свои людские и материальные ресурсы. С этой целью им был подготовлен и осуществлен масштабный поход, целью которого, как пишет В.В. Трепавлов, было «окончательно и прочно утвердить свою власть над ногаями» [21, С. 141]. Касым-хану удалось фактически полностью покорить территорию ногаев, в результате чего казахи вышли к Волге, раздвинув свои границы значительно на Запад и таким образом приблизившись к владениям Русского государства. Часть исследователей (А. Исин, Н. Атыгаев) [22, С. 65; 23, С. 392] именно время похода против ногаев связывает с установлением казахско-русских отношений. Данное предположение на наш взгляд вполне логично и объяснимо с точки зрения ситуации, которая сложилась в Северном Прикаспии в результате присоединения ногайских владений к Казахскому ханству.
Время этого похода достаточно надежно установлено, благодаря наличию исторических источников, которые довольно хорошо известны историкам [см.: 22, С. 64; 19, С. 83], и которые прямо говорят о продвижении казахов к Волге и фактическом выдавливании части ногайцев далее на Запад.
Учитывая сложные взаимоотношения в регионе различных акторов (Астраханское ханство, Ногайская Орда, Крымское ханство и Русское государство) появление нового участника в лице казахов, появление которых «изменило геополитическую конфигурацию» [24, С. 54], безусловно, должно было привлечь внимание Москвы. Допустимо предположить, что как раз новая ситуация в Волго-Каспийском регионе подтолкнула к определенному взаимодействию Казахского ханства и Русского государства. Как же датируются эти события? События, о которых шла речь, датируются 1519-1520 гг.
Кроме того, мы точно знаем, что зимой 1520/1521 гг. Касым-хан умирает и таким образом установление казахско-русских дипломатических связей нужно датировать не позднее 1520 г.
Исходя из всего сказанного, основываясь на данных «Описи царского архива», учитывая время официального правления Касым-хана, принимая во внимание события «ногайского покорения», можно с относительной уверенностью предположить, что начало казахско-русских дипломатических связей следует датировать именно этим временем, то есть 1519-1520 годами.
Это в свою очередь дает основание утверждать о ни много ни мало полутысячелетней истории двусторонних отношений. Если предположение верно, то в текущем 2020 году следует обратить внимание еще на один заметный исторический юбилей, а именно 500-летие с момента установления казахско-русских отношений!
Н.С. ЛАПИН,
ведущий научный сотрудник Института истории государства,
кандидат исторических наук, ассоциированный профессор (доцент)
Литература
1. Опись царскаго архива // Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою экспедициею Императорской академии наук. Том I, 1294-1598. СПб.: В Типографии II Отделения Собственной Е.И.В. Канцелярии, 1836. С. 335-355.
2. Опись Царского архива XVI века // Описи царского архива XVI века и архива Посольского приказа 1614 года. Под редакцией С. О. Шмидта. – М.: Издательство восточной литературы, 1960. С. 15-44.
3. Басин В.Я. Россия и казахские ханства в ХVI–ХVIII вв.: Казахстан в системе внешней политики российской империи. Алма-Ата: Наука, 1971. 276 с.
4. Чулошников А.П. Торговля Московского государства с Средней Азией в XVI–XVII веках // Материалы по истории Узбекской, Таджикской и Туркменской ССР. Часть I. Ленинград: Издательство Академии наук СССР, 1932 (1933). С. 61–88.
5. Абусеитова М.Х. Казахское ханство во второй половине XVI века. Алма-Ата: Издательство «Наука» Казахской ССР, 1985. 104 с.
6. Абусеитова М.Х. Хакназар-хан. Укрепление государства во второй половине XVI века // История Казахстана (с древнейших времен до наших дней). В пяти томах. Том 2. Алматы: «Атамұра», 1997. С. 383-397.
7. Валиханов Е.Ж. Взаимоотношение с Россией и соседними народами // История Казахстана (с древнейших времен до наших дней). В пяти томах. Том 2. Алматы: «Атамұра», 1997. С. 433-445. 8. Абуев К. Хан Абылай и его время. Астана: Елорда, 2006. 304 с.
9. Васильев Д.В. Касимовское ханство и первые дипломатические контакты России и Казахстана // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики Тамбов: Грамота, 2015. № 7 (57): в 2-х ч. Ч. II. C. 35-38.
10. Кляшторный С.Г., Султанов Т.И. Казахстан. Летопись трех тысячелетий. Алма-Ата: «Рауан», 1992. 380 с.
11. Темиргалиев Р.Д. Казахи и Россия. М.: Междунар. отношения, 2013. 352 с.
12. Филюшкин А.И. Титулы русских государей. М., СПб.: «Альянс-Архео», 2006. 256 с.
13. Атыгаев Н.А. Казахское ханство: терминология источников как отражение истории государства // Электронный научный журнал «edu.e-history.kz» № 2. Режим доступа: http://edu.e-history.kz/ru/publications/view/272 (дата обращения: 08.08.2018).
14. Сабитов Ж.М. Хронология правления казахских ханов в XV – середине XVI века // Молодой учёный. № 2 (106), январь, 2016 г. C. 737-743.
15. Султанов Т.И. Кочевые племена Приаралья в XV-XVII вв. (Вопросы этнической и социальной истории). М.: Издательство «Наука» Главная редакция восточной литературы, 1982. 134 с.
16. Атыгаев Н. А. Хронология правления казахских ханов (XV –середина XVI века) // Тюркологический сборник. М.: Вост. лит., 1970-2006 / ред. кол. С.Г. Кляшторный (пред.), Т.И. Султанов, В.В. Трепавлов. 2007. С. 50-62.
17. Сабитов Ж.М. Хронология правления казахских ханов в XV – середине XVI века // Молодой учёный. № 2 (106), январь, 2016 г. С. 737-743.
18. Темиргалиев Р.Д. Настоящая история Казахского ханства. Караганда: типография «Гласир», 2009. 324 с.
19. Зайцев И.В. Астраханское ханство. – 2-е изд, испр. М.: Вост. лит, 2006. 303 с.
20. Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 95. Памятники дипломатических сношений Московского государства с державами иностранными. Т. II. 1508-1521 гг. Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымом, Нагаями и Турциею. СПБ: Печатня С.П. Яковлева, 1895. XIX, 706 с., 108 ст.
21. Трепавлов В.В. История Ногайской Орды. / Отв. ред. М. А. Усманов. 2-е изд., испр. и доп. Казань: Издательский дом «Казанская недвижимость», 2016. 764 с.
22. Исин А.И. Казахское ханство и Ногайская Орда во второй половине XV-XVI в. Семипалатинск, 2002. 139 с.
23. Атыгаев Н.А. Казахское государство (Казахское ханство) в XVI-XVII веках // История казахской государственности (древность и средневековье): Монографическое исследование. – Алматы: изд. «Адамар», 2007. С. 386-415.
24. Моисеев М.В. Крымское ханство и постзолотоордынский мир от похода Мухаммед-Гирея до Молодинской битвы (1522 – 1572 гг.) // Посольская книга по связям Московского государства с Крымом. 1567–1572 гг. / Отв. ред. М.В. Моисеев; подгот. текста А.В. Малов, О.С. Смирнова; статьи, коммент. А.В. Виноградов, И.В. Зайцев, А.В. Малов, М.В. Моисеев. М.: Фонд «Русские Витязи», 2016. С. 46-67.
