Анджей Розвадовски, Ph.D., заведующий кафедрой Центральной Азии и Сибири Института Востоковедения Университета им. Адама Мицкевича (Познань, Польша), рассказал нашему порталу о его исследованиях в области наскальной живописи.
— Уважаемый профессор, расскажите, когда Вы занялись изучением наскального искусства Центральной Азии?
— Это было довольно неожиданно. Я был студентом второго курса, изучал археологию в моем университете в Познани. Совместно с другими студентами я организовал экспедицию в Узбекистан, чтобы собрать больше информации о наскальном искусстве в этой стране.
Центральная Азия была совершенно незнакома для нас, да и было сложно найти европейского археолога, который бы занимался изучением наскальных рисунков в этой части земного шара. По приезду я был поражен, насколько богата Центральная Азия петроглифами.
Моим первым объектом для исследования стали наскальные рисунки Сармышсайской долины в центральном Узбекистане. До защиты дипломной работы я ездил в Узбекистан три раза. Основываясь на результатах проведенного исследования, я закончил и магистерскую работу. Случилось это около 20 лет назад. И это было только начало моих приключений в Центральной Азии.
— Каким образом Вы заинтересовались казахстанскими наскальными рисунками?
— С одной стороны, это было следствием моего возрастающего интереса к наскальному искусству данного региона, а с другой, результат моего докторского исследования. Мне хотелось проверить, действительно ли наскальные рисунки Бронзового века были связаны с древними индоевропейцами. Я решил рассмотреть этот вопрос с другой точки зрения, поставить его в новые теоретические рамки.
В основу этой работы было положено предположение, что наскальное искусство представляет собой культурный текст. При этом следовало провести анализ совокупности изображений в одном месте, стараясь определить его «грамматику», а затем проверить имеет ли эта грамматика связь с другими текстами индоевропейской культуры.
Чтобы проверить результаты моей работы в Сармышсайской долине я отправился в Казахстан. Для этого я выбрал петроглифы Тамгалы и Арпа-Узень в горах Каратау на юго-востоке Казахстана. Благодаря профессору Самашеву, я имел возможность поработать на обоих объектах.
По дороге в Каратау
Наскальные рисунки в урочище Арпа-Узень
Наибольшей продуктивностью отличалось исследование в Тамгалы. Я заметил определённую аналогию с наскальными рисунками в Узбекистане. И именно тогда я осознал, что открытие — это не только нахождение новых рисунков. Еще более захватывающим может стать обнаружение каких-то необычных черт в уже давно известном материале.
Петроглифы Тамгалы
Петроглифы Казахстана сами по себе оказались крайне интересными. Казахстанские экспедиции всегда остаются для меня незабываемым опытом. Я многому научился здесь. И кроме этого мне посчастливилось встретить замечательных людей, которые во многом мне помогали. Например, мы подружились с профессором Самашевым. Позже он приезжал в мой университет в Польше.
— Какова роль наскальной живописи в жизни древних людей на территории Казахстана? Было ли это искусством?
— На самом деле это очень серьезные вопросы. Роль наскальных рисунков — крайне горячо обсуждаемая проблема, как археологии, так и антропологии. Иногда намного легче распознать смысл того или иного образа, чем его функцию. Определенно, это был один из способов обозначения местности, их превращения в значимые места для прошлых обществ. Возможно, это были места их паломничества. Есть вероятность, что это были «места силы» (как и в других уголках планеты), куда люди приходили, преодолевая огромные расстояния.
Многие люди сразу отрицают идею соотнесения доисторических наскальных рисунков и искусства. Тем не менее, необходимо понимать, что искусство относится не только к чему-то красивому. Со временем и от одной местности к другой понятие красоты меняется. И, хотя мы не можем исключать вероятность того, что древние рисунки воспринимались людьми в этом качестве, скорее всего они служили своего рода сообщениями, а их ценность зависела от информационного потенциала. Когда мы осознаем, что основной целью искусства (современного в том числе) является передача информации (в большей степени, нежели эстетических чувств), тогда сам вопрос, были ли наскальные рисунки искусством, предстает в другом свете. Я считаю, что это было искусство — искусство выражения эмоций, мыслей, индивидуальных и общепринятых идей.
— Можете провести параллель между наскальными рисунками, найденными в Казахстане и других странах?
— Наскальная живопись на территории Казахстана представляет собой важнейшее наследие. Это свидетельство местной культуры и истории. Поэтому его необходимо защищать и изучать. Сейчас этим занимаются по всему миру.
Олень из урочища Арпа-Узень
Мы всегда относились к наскальному искусству, как к общечеловеческому наследию, и это правильно. Но нам также следует понимать доисторическое искусство в качестве свидетельства местной культуры, которое может быть использовано для самоидентификации населения. К примеру, наскальные рисунки вдохновляют современных художников — мы можем наблюдать такую ситуацию и в Казахстане и в других частях мира (Африка, Австралия или Америка). Я был поражен, увидев казахстанских спортсменов на Зимних Олимпийских играх в Сочи в 2014 году — они были одеты в красивые костюмы, украшенные принтами в виде местной наскальной живописи!
Но наскальная живопись — это еще и важнейший источник знаний о древней культуре, связях между древними народами и даже некоторых человеческих чертах. Так, когда мы рассматриваем традиции центральноазиатского или сибирского шаманизма, выясняется, что наскальное искусство предоставляет нам важную информацию для понимания его древности, динамики и распространения в этой части земного шара. На Алтае мы наблюдаем наскальные рисунки, относящиеся к историческому времени. Когда же мы переходим к доисторической эпохе, данный вопрос усложняется. Здесь мы не находим изображений шаманов с бубнами, которые так характерны для сибирского шаманизма. Однако мы находим похожие изображения и в Казахстане, и на Алтае. Они датируются эпохой Бронзового века и раскрывают связь с центральным в шаманизме символизмом, относящимся к трансформации человек-животное. Таким образом, представляется разумным заключить, что в древние времена шаманизм играл важную роль не только в Сибири, но и в Центральной Азии, включая Казахстан.
Изображение буйвола в Тамгалы
— Каково Ваше понимание «солнцеголовых» фигур, найденных в долине Тамгалы?
— Вы задаете мне один из самых захватывающих вопросов, касающихся наскального искусства в Казахстане. Эти изображения были названы «солнцеголовыми», но имеют ли они отношение к солнцу? Иногда то, что кажется очевидным человеческому глазу, может оказаться всего лишь иллюзией. Если Вы посмотрите на эти рисунки внимательно, будет сложно найти что-то общее с солнцем. Все они разные. Так, когда я начал анализировать эти изображения с точки зрения их связи с другими петроглифами, вместо того, чтобы акцентировать внимание лишь на их головах, оказалось, что их очертания наводят на мысль о шаманских символах. Более того, их «солнцеподобные» головы походят на образы, которые обычно представляются людям, находящимся в состоянии транса. Поэтому «солнцеголовые» божества из Тамгалы — это серьезная и интересная для обсуждения тема.
Изображения со странными круглыми головами найдены и в других частях Центральной Азии — Сармышсай в Узбекистане и Саймалы—Таш в Кыргызстане. В прошлом году во время работы в Саймалы-Таш я заметил, что там есть петроглифы, характерные для Казахстана, например, изображения, напоминающие по своей форме очки (два круга или диска, соединенные линией). Поэтому, очевидно, наскальная живопись Казахстана должна быть изучена в более широкой, центральноазиатской перспективе.
Солнцеголовая фигура из Саймалы—Таш в Кыргызстане
— Каковы Ваши научные планы на будущее? Собираетесь ли Вы снова посетить Казахстан?
— В данное время я пишу книгу о наскальном искусстве и шаманизме Центральной Азии. Поэтому я занят этой трудоемкой работой. Также я руковожу одним проектом в Танзании. Возможно, в ближайшем будущем я сконцентрирую свое внимание на африканской наскальной живописи. Тем не менее, наскальные рисунки в Казахстане настолько меня заинтересовали, что я хотел бы вернуться туда и продолжить свое исследование. Будущее все расставит по своим местам.
Инна Кузьменко
Авторские права на все фотографии, использованные в данной статье, принадлежат Анджею Розвадовскому и ни при каких условиях не могут быть использованы без согласия их автора
