У Ивана Ивановича Козелл-Поклевского была интересная жизнь. Он родился в первой половине XIX века в семье помещика, окончил санкт-петербургскую школу кавалерийских юнкеров, а позже и инженерную академию, где впервые познакомился с революционными идеями. Проработав недолгое время преподавателем, он отправился в Париж, а по возвращении вступил в Литовский провинциальный комитет по подготовке восстания. Потом была эмиграция во Францию, участие во франко-прусской войне 1870-1871 гг., возвращение в Россию, зачисление в казаки и ссылка в Туркестанский край.
В 1872 году Иван Козелл-Поклевский был сослан в Верный за участие в Польском восстании 1863-1864 гг. Образованного мужчину сразу привели к генерал-губернатору Колпаковскому, который посодействовал тому назначением на должность инженера для поручений по строительной части города Верный. С этого чина и началась биография Козелл-Поклевского-строителя. Следующие тринадцать лет он провел в новом административном центре Семиречья, производил изыскания, составлял проекты и руководил строительством зданий. Именно в Верном инженерный талант Козелл-Поклевского был раскрыт в полной степени. В число его работ историки включают проект строительства дороги из Верного в Бишкек, строительство в Верном архиерейского дома, Гостиного двора, нескольких церквей, казенных зданий, тюрьмы, кирпичного завода. Под его руководством производились опоры для телеграфных столбов, арыки, мосты через реки Чу, Талгар и Аягоз, искусственный пруд, он даже составлял проект строительства городских кварталов Бишкека.
После себя Козелл-Поклевский оставил не много печатных трудов. Исследователям известны лишь три наименования, автором которых называется Козелл-Поклевский. Первый из них был издан в 1885 году, примерно в то время, когда Иван Иванович был освобожден из-под ссылки и отправился в Закаспийскую область. Этот труд назывался «Новый торговый путь от Иртыша в Верный и Кульджу и исследование реки Или на пароходе «Колпаковский». Она состоит из двух частей, вторая из которых посвящена непосредственно исследованию нового торгового пути и изучению реки Или. Первая же часть представляет собой небольшой обзор Семиречья и некоторые заметки о Кульдже. Портал Qazaqstan Tarihy прочитал первую часть этого труда и делится с читателями своими наблюдениями о том, каким Иван Козелл-Поклевский запомнил Семиречье второй половины XIX века
Семиреченская область была образована в 1867 году из Сергиопольского, Копальского и Алатауского округов Семипалатинской области и западных земель Туркестанской области. Общая площадь территории составляла 282 390 квадратных верст (свыше 301 тыс. кв. км), а с добавлением уступленных Китаем по Петербургскому договору 1881 года земель по среднему течению реки Или, пространство области достигло 293 970 (свыше 313,5 тыс. кв. км) квадратных верст.
На севере Семиреченская область граничила с Семипалатинской областью, на западе – с Семипалатинской и Сыр-Дарьинской областями, на юге – с Ферганской областью и принадлежавшим на тот момент Китаю Кашгаром и на востоке – с Кульджинским районом и китайским Тарбагатаем. В северо-восточной части Семиречья находится горный хребет Тарбагатай, в восточной - Алатау и Заилийской Алатау, в южной – отроги Тянь-Шаня и Александровский хребет. Во внутрь области заходят отроги Алатау, самые значительные из которых по правой стороне реки Или были известны как Алтын-Емельские горы, а по левой – Аныракайские горы.
Водный мир региона очень разнообразен. Если говорить об реках, то самая большая река Семиреченской области - Или. Эту реку образуют реки Текес, Кунгес и Каш, вытекающие из Тянь-Шаня. Кроме Или в Семиречье есть реки Чу, Каратал, Лепсы и Аягуз. В эти реки впадает множество малых речек, берущих начало в горных ущельях. Все эти реки, за исключением теряющейся в песках реки Чу впадают в озеро Балхаш. Самое большое озеро региона – Балхаш – лежит в северо-западной части области. Длина его доходит до 530 верст (приблизительно 565 км), а самая большая ширина до 85 верст (90 км). Другое озеро Иссык-Куль находится в горной долине между хребтами Заилийского Алатау и Тянь-Шаня. Его длина - 200 верст (213 км). Кроме этих больших озер есть и другие меньшие озера Сасыкколь, Алаколь и Жаланашколь. Они, по мнению Козелл-Поклевского, составляют продолжение Балхаша и когда-то вполне возможно сливались с ним в одно целое. В семиреченских горных хребтах существовало еще много мелких озер, из которых, по большей части, вытекали речки, а в долинах рек и около Балхаша до сих пор много разных соляных озер.
Климат Семиречья Козелл-Поклевский относил к теплой и сухой разновидности, однако на протяжении всей области он был далеко не одинаков. Северная часть до перевала Гасфорта, заключающая долины Лепсы и Аягоза, гораздо холоднее и ближе подходит к климату Юго-Западной Сибири. Здесь зима считалась более суровой, а снега были глубоки, но обычно это не продолжалось больше четырех месяцев. Лето же, напротив, было настолько сухим и жарким, что за исключением гор и предгорий с обильной влагой и роскошной растительностью, произрастание чего-либо без полива невозможно. В этой части Семиречья не произрастают виноград, персик и урюк. Но они произрастали во второй части региона, занимавшая территорию от Копальских гор до Заилийского Алатау. Этот регион был гораздо теплее. Или и Балхаш, хоть и замерзали, но не полностью, и иногда - на очень короткое время. В некоторых долинах по два-три года выпадало минимум снега. По реке Или отлично созревал рис и китайский сахарный тростник. Наконец, в третьей части долины реки Чу между Заилийским Алатау и Александровским хребтом, климат более всех походил на ташкентский. Козелл-Поклевский писал, что река Чу здесь никогда не замерзала.
Коренное туземное население области состоит из кочевых казахов, принадлежащих к родам «Большой, Средней и Дикокаменной орды». Число казахов Семиречья на тот момент было около 540 тысяч человек, что составляло почти 84 процента всего населения области. К числу кочевников также относились и калмыки (до 3 тысяч человек). Оседлое население составляло около 15 процентов всех жителей области, то есть до 96 тысяч человек. Оседлое население состояло из русских, таранчей, дунган, сартов и татар. Эта цифра, впрочем, быстро менялась из-за ежедневно переселявшихся из Кульджи в Семиречье таранчей и дунган. Всего же, по официальным данным на 1882 год, в Семиречье проживало 639 078 человек.
О местном земледелии Козелл-Поклевский отмечал, что пригодные для хлебопашества земли были расположены у подножья хребтов, на некоторых более ровных предгорьях и по течению рек. В Семиречье, до прибытия из Кульджи таранчей и дунган, русские и казахи производили посевы яровой пшеницы, ржи, овса, ячменя и проса. Переселившиеся таранчи и дунгане начали культуру риса, джюгары и маиса. Результаты этой новой культуры Козелл-Поклевский признавал блестящими как по качеству продуктов, так и по количеству сбора с десятины. По его словам, сеяние с каждым годом принимало все большие и большие размеры. Кроме хлебных растений Семиречье чрезвычайно богато волокнистыми растениями. Конопля и некоторые породы льна росли прекрасно и достигали такого же роста, как и культивированные в России конопля и лен. Качеством же волокна этих растений ничуть не уступают европейским породам. Кроме конопли и льна берега рек Семиреченской области покрыты многолетним вьющимся растением кендырь, научное название которого «Apocinea Sibirica». Автор предсказывал будущий потенциал этого растения, так как растущий кендырь был настолько живуч, что после полоти, которые пускали казахи для уничтожения старых сорных трав, кендырь пускает ростки с новой силой. Кроме того, волокно кендыря считалось не менее приятным, чем льняное волокно, но гораздо крепче, лучше отбеливалось и имело очень красивый шелковый отблеск. В бытность Козелл-Поклевского в Семиречье кендырь собирали очень мало, а употребляли его только на мелкие веревки и на рыбачьи снасти в некоторых казачьих станицах.
В Семиречье, как и во всей Средней Азии, никакая культура без орошения невозможна, потому что для земледелия главным фактором была и остается вода. До переселения таранчей и дунган в Семиречье, казахи и русские пользовались старыми (вероятно джунгарскими) арыками, притом довольно неумело и небрежно. Но с тех пор, как появились таранчи и дунгане, для Семиречья началась новая арычная эра. В качестве примера инженер рассказал о деятельности и трудолюбии таранчей, устроивших орошение двумя тысячами семейств по левому берегу реки Чилик. В одно лето они успели вырыть главный канал в 68 верст (72,5 км) длины, рассчитанный на орошение 100 тысяч десятин, громадное количество второстепенных каналов и мелких арыков, составлявших оросительную сеть. Вместе с тем, они вспахали, засеяли, полили новыми арыками и собрали хлеб на пространстве не менее 20 тысяч десятин, построили громадные деревни с большими базарами, все нужные для своего помола водяные и конные мельницы. Наконец, они успели сделать много посадок деревьев вдоль улицы и во вновь заложенных садах. Трудно поверить, чтобы в такое короткое время, как одно лето, возможно было достигнуть столь изумительных результатов. Сказанное о чиликских таранчинцах не было исключением: таким же трудолюбием отличались все перешедшие из Кульджи таранчи и дунгане. Они делали тоже или почти тоже самое на указанных каждой волости местах, в голых и пустынных степях. Иван Иванович прогнозировал, что не пройдет и десяти лет как заселенные таранчами и дунганами части Семиречья обратятся в красивейшие сады и отлично обработанные поля.
Так как без орошения в Семиречье земледелие было невозможно, а воды при самом хорошем развитии орошения и самом разумном и искусном обращении с водой, едва ли хватит на орошение третьей части всех земель, то две третьих, а то и гораздо больше, могли служить только для скотоводства, которое составляло чуть ли не единственный и во всяком случае основной промысел всего кочевого населения. Для уяснения размеров скотоводства в Семиречье была приведена официальная ведомость за 1882 год:
Лошадей - 557 402
Рогатого скота - 310 603
Овец и коз - 3 220 333
Свиней - 8 995
Верблюдов - 97 507
Ослов и мулов - 340
Всего голов - 4 195 180
Приводя эти цифры, автор записал примечание, в котором объяснял, что в эти числа не были включены полные цифры скота таранчей и дунган. Официальная же цифра количества скота была выше действительных, так как кочевники неохотно показывали свое богатство и всегда старались показать меньше жителей и меньше скота. Потому Козелл-Поклевский считал, что пять миллионов голов едва ли не будет ближе к истине.
